— Ты молодец, ни одного ненужного вопроса, — наконец, затушив окурок, проговорил Таир, беря с чёрной тарелки большую креветку и принимаясь за неё. — Ешь. — Кивнул он на стол перед собой.
— И всё-таки, вы должны понимать, что если вопросов я не задаю, это вовсе не значит, что у меня их нет, — в тон ему ответил Дима, тоже принимаясь за еду.
— Понимаю, — кивнул Таир, сплёвывая в руку косточку от оливки, — Мало того, сегодня ты услышишь ответы если не на все вопросы, то на большинство точно. А пока давай перекусим, потому что ничто так не сближает, как общая трапеза.
Дима слегка наклонил голову, словно бы раздумывая, протестовать против или нет, но ничего не сказал, продолжая «трапезничать», как изволил выразиться Таир. Итак, ему расскажут за какие прегрешения он сейчас здесь, потому что было ясно одно, — убивать, по крайней мере, пока, его никто не собирается.
— Может, теперь в сауну? — кивнул Таир на большую инфракрасную кабину, — Ты знаешь, обожаю именно такую сауну. Все эти финские и прочие, — полная ерунда, а это просто шик.
Дима усмехнулся, прикуривая сигарету и откидываясь на спинку кресла.
— Вы, наверное, как в сказке, сначала решили добра молодца напоить, накормить и в баньке попарить, а потом и в печку можно?
Таир откинул голову и рассмеялся каким-то странным беззвучным смехом.
— Можно сказать и так, — наконец, отсмеявшись, ответил он. — А ты не так прост, как кажешься, впрочем, это даже хорошо.
Он снова надолго замолчал, но Дима не торопился. Это был опасный противник во всех смыслах этого слова. Очевидно, что Таир знал прекрасно, насколько он силён, чтобы безнаказанно вершить судьбы людей вокруг, как и было очевидно, что судьбу Димы он уже заранее считает свершённой, вот только что именно он припас для него, Дима не знал.
— Наше с тобой знакомство началось с того момента, как мой племянник ворвался в твою квартиру.
— Я его туда не звал, — машинально ответил Дима, напрягшись в ожидании ответа. Кажется, они подошли к самому главному.
— Знаю, — кивнул Таир, снова прикуривая, — Он считал, что имеет право на что-то, что ему не принадлежит, и это его и сгубило. Он вообще был слишком наглым и самонадеянным. Я люблю эти качества в людях, но только если они не идут вразрез с моими интересами.
— Аня не что-то, — поправил его Дима, заметив, что сжимает ладонью подлокотник кресла так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— И это знаю. Она прекрасная и красивая девочка. Но это знаем мы с тобой. Ратмир считал её просто игрушкой, принадлежавшей ему и всё.
