— Бильярдная, комната для отдыха, сауна, небольшой кинозал, — перечислял Демон, показывая помещения, которые девушка оглядывала с интересом.
— А здесь что? — указала она на дверь справа.
— А здесь большая ванная комната.
— Можно взглянуть? — с лёгкой улыбкой на губах спросила Мила, кивая в сторону двери.
Давид вернул ей улыбку и пожал плечами, распахивая перед ней дверь и пропуская девушку вперёд.
— Ого, — только и вырвалось у Милы, когда Давид включил свет, полумраком осветивший довольно внушительное помещение.
Стены были облицованы чёрным кафелем с редкими белыми прожилками, свет исходил от нескольких светильников, сделанных в форме свечей, но он только слегка разбавлял темноту, а в углу стояла полукругом огромная чёрная ванна. Здесь чувствовалась какая-то странная атмосфера, которой не было в остальных помещениях в доме. Наверное, именно это место целиком и полностью соответствовало сущности Дава. Такое же порочное, мрачное, но такое неизменно привлекательное.
— Нравится? — раздался возле уха Милы голос Давида, и он закрыл за собой дверь, а сам опёрся бедром о раковину, глядя на девушку сбоку. Мила медленно повернула голову в его сторону и застыла, наблюдая за тем, как свет играет бликами в черноте его глаз. Ей даже на миг показалось, что в глазах Дава светятся крошечные язычки пламени, и она несколько раз моргнула, прогоняя наваждение.
— Очень нравится, — прошептала девушка, стараясь унять отчаянно колотившееся сердце.
Ей хотелось одновременно сбежать отсюда, но она понимала, что не может сделать ни шагу, потому что ей хочется остаться здесь навсегда.
Давид легко оттолкнулся и шагнул в сторону Милы, становясь за её спиной и выбивая всякую почву из-под ног девушки. Она физически чувствовала его рядом с собой, будто бы он касался её, хотя Давид стоял в полушаге от неё. Мила молчала, потому что такого противоречивого чувства она не испытывала уже очень давно. И она абсолютно чётко уловила момент, когда он бесшумно шагнул, стирая всё расстояние между ними, и встал рядом с ней, так близко, как это было возможно. Девушка продолжала стоять безмолвно, хотя по всему телу её прошла сладкая дрожь. А Давид наклонился и коснулся её шеи губами. Мила почувствовала, что задыхается, — грудь бурно вздымалась, а дыхание стало частым и поверхностным. Казалось, лёгкие больше не могут вместить в себя много воздуха. И наряду с этим где-то внутри неё стало просыпаться неистовое желание. У неё возникло ощущение, что именно этого она всегда и ждала, и именно этого она всегда и хотела. Губы Давида скользнули влажным теплом по её шее, поднялись вверх, захватили мочку ушка, и Мила не выдержала, — застонала и откинулась назад, позволяя его рукам поддержать себя и прижать к его телу.
