Вновь раскинули крылья над Русью
Гуси-лебеди – строем рябым.
Не такие ли гордые гуси
Гоготаньем спасли спящий Рим?
А теперь кто разбудит Россию,
Если совесть всю сон оковал?
И бессилье межуя с насильем,
Мир велик, но так узок и мал.
Русь под крёстными и под крестами.
Первых, правда, под чёрный гранит
Сложат, думаю я, штабелями,
Пусть их сонм упокоено спит.
Я не первый и я не последний,
А второй – он и сзади вторым.
Золотого сеченья посредник,
Изживаю в себе третий Рим.
Но изжить ли следы и приметы
Вырожденья повсюду у нас?
На сенаты новейшие вето
Кто бы мог наложить в добрый час?
А герои отчаянно-дерзкие, –
Вроде тех, что и Ромул и Рэм –
Основатели Рима вселенского, –
Где они? Их не стало совсем...
Где волчица из первого Рима,
Что предтеч тех вскормила сквозь вой?
За толпою она пилигримов
Перешла в византийский второй.
Но и там не осталось святого
Ничего, – утверждать я берусь:
Та волчица из Рима второго
Перешла в третий Рим, нашу Русь.
Где не ангелов лёт лебединый,
Там бесовские поводыри.
И заколотая Мессалина
Рим прошла – не один, а все три.
Неужели бессмертье порока
Не изжить на планете людей?
И не надо быть первым пророком,
Чтоб пророчить ей прорву смертей...
Я не первый и я не последний,
А второй – он и сзади вторым.
Золотого сеченья посредник,
Изживаю в себе третий Рим.
ПРО РИМ
Что ни соври про Рим,
Он, Рим, неповторим!
Был первый, что помпезно
Завис над самой бездной...
Конец его печален:
Был ордами раздавлен.
Но и среди руин
Он, Рим, неповторим!
За Римом олимпийским
Шёл следом византийский,
Да прочный камень веры
Столкнули изуверы.
Всё ж Римом от Христа
Второй стал неспроста!
И тут итог отчаян –
Он грудой пал развалин.
С серпами-ятаганами
Осман взошёл над храмами...
Но всякий новый Рим
Опять наносит грим.
Наш Рим – московский третий
В своём тысячелетье.
Стоит – и без развалин
Расколот, неприкаян,
Среди живых руин
Он вновь неповторим!
***
Не исчерпать времён исконных Рима, –
