Марина СТРУКОВА «МЕЖДУ НЕБОМ И МНОЙ...»
Стихи, которые народ ценит и запоминает, всегда о любви: к Родине, Богу, человеку. Владимир Шемшученко распахнул врата своей поэзии для простых людей и обыденных ситуаций. Но, как всякий талантливый творец, рассмотрел в образах обыденных приметы вечности, Божью искру и суть русской истории. Ранний опыт главного лирического героя суров и, кажется, автобиографичен. Впрочем, автор должен уметь смотреть на мир глазами выдуманных персонажей: "Любил я блатные словечки И драки квартал на квартал. И жизнь не плясала от печки, А волчий являла оскал". Водка, драка, осознание одиночества среди дикого размаха евразийских просторов – пульс реальной жизни: "Юность в отчем краю бесшабашной была – наше вам… из карлаговских мест. Я из дома ушёл, закусив удила, А очнулся – трелёвка окрест. Я погнал своё время, пустил его вскачь – Эка невидаль – лесоповал! – Ел подёнщины хлеб, пил вино неудач, Протрезвившись, ещё наливал".
В упоминаниях о лагерях, татуировках, отсидевших родных и друзьях невольно замечаем интонации шансона. Поэт утверждает, что не любит блатных песен, однако стихи говорят обратное, может, просто признаваться в симпатии к шансону – дурной тон? Но в народе такие песни популярны. Тем более, что у поэта это лишь поверхностный слой рискованного опыта, скрывающий глубину философских смыслов.
Прослеживая путь лирического героя далее, узнаём, что вырос он в Азии, но всегда чувствовал себя чужим на Востоке. Время раскола СССР отразилось на его судьбе, вынудив уехать в Россию. В стихах, где упоминается Восток, нет ностальгии, скорее тревога, страх – с Востоком к русскому миру подступают и проблемы: "Южный ветер хохочет в трубе водосточной, По разбойничьи свищет и рвёт провода… Всё назойливей запахи кухни восточной, Но немногие знают – так пахнет беда". "А нечисть ползла и ползла, Душа цепенела от страха… И вот – ни двора, ни кола, И русские верят в Аллаха". Но есть и "старый казах, который не выдал толпе иноверца". И констатация исторического возмездия: "Смейтесь, братья мои! Нам ли нынче стонать и сутулиться! Смейтесь, сёстры мои! Вы затмили достойнейших жён! Посмотрите в окно… Кто метёт и скребёт наши улицы? Это дети оравших в безумии: "Русские, вон!".
Изображение коллизий повседневности, её конфликтных узлов, разрубаемых авторской строкой, придаёт творениям Владимира Шемшученко подлинную мудрость: "О высший смысл земного бытия – В величии своём неповторимый И в низости своей необозримый, В сравнении с тобой что значу я?". Столь возвышенное и вдумчивое отношение к жизни часто обрекает на скитание и непонятость окружающими, оглушёнными материализмом: "Одиночество – оно страшнее плена, Ведь не каждому дано писать навзрыд. Не горит в печи намокшее полено – Одинокое полено не горит".
