В атриум входили центурионы, воины, клиенты, полупьяные, неряшливо одетые граждане, бедняки и рабы.
— В твоем доме, дорогой Тит, настоящее царство Са- турна, — насмешливо шепнул Луцилий, — равенство, братство, благосостояние, радость… Уж не думаешь ли стать вождем всех этих оборванцев?
— Не глумись, прошу тебя, — покраснел Веттий, — твое отношение к бедности равносильно презрению римлян к союзникам.
— А ведь ты, carissime 2 , тоже союзник… Эти же люди готовы постоять с мечом в руках за дарование вам прав гражданства.
— Прости. Я не знал, ради чего собираются эти лю- ди. Не забудь — человек я новый, и мне показалось, что они пришли только для того, чтобы поесть и напиться…
>>
1 Глава сената.
2 Дражайший
В атриум вбежали с веселым смехом блудницы и флейтистки, окружили мужей, воинов, ремесленников и рабов. Посыпались вольные шутки.
Меммий, Марий и Сатурнин отошли к имплювию: брезгливость вызывали в них эти женщины, а Тит Веттий, позволявший им обнимать себя, показался Марию легкомысленным и пустым человеком.
— Я догадываюсь, зачем приглашены развратни- цы, — сказал пропретор, — и считаю наше присутствие в этом доме постыдным.
Меммий молчал, но Сатурнин спокойно ответил:
— Да, но неужели они не люди? А разве нам известно, что довело их до такой жизни? Может, голод, насилие— кто знает…
— Взгляните на столы, которые вносят слуги по при- казанию амфитриона…
Голос Веттия донесся до них:
— Освободить место для плясок да сказать повару, чтобы поторапливался, иначе — клянусь Прометеем! — я похищу у него огонь или его у огня!
— Опимианского вина не подавать: оно пахнет кровью Гракха!
Слова хозяина потонули в шуме голосов. Гости возлегали за столами.
Веттий подхватил Мария и Меммия под руки, кивнул Сатурнину, приглашая его следовать за собой, и торжественно подвел всех троих к столу, за которым уже возлежали две матроны и девушка: Люция — молодая дочь Муция Помпона, жена всадника Мамерка, Цецилня — пожилая супруга нобиля Нумерия, и Лоллия — дочь всадника Аниция.
Три мужа заняли места за столом.
Пожилая матрона говорила молодой:
— Удивляюсь, Лоллия! Ты пренебрегла счастливым случаем познакомиться с царем! Разве ты не была у же ны Гая Бебия, когда Югурта навещал его?
— Верно, благородная Цецилия, но царь прибыл се годня утром; вид у него был усталый, и мы с Терцией не посмели показаться ему на глаза.
