Губошлеп бросил лом и поплелся прочь от плюющейся опилками пилорамы. Лом тут же подхватил неприметный мужичок, и как ни в чем не бывало, принялся выполнять работу Губошлепа. По блуждающему взгляду Губошлепа, Гиря тут же догадался, что он пошел искать местечко, куда бы завалиться вздремнуть. Чуть заметным движением пальца Гиря поманил его к себе, и когда Губошлеп с готовностью подбежал, подвинулся, пригласил:
— Садись. Поговорим… Скучно что-то…
Гиря отметил, что, усаживаясь, Губошлеп достал пачку каких-то иностранных сигарет, голубоватых, длинных и тонких, с маленькими звездочками у фильтра. Впрочем, Гиря давно уже на воле не был, возможно, что такие сигареты уже продаются в каждом киоске.
— Что, собрался вздремнуть чуток после обеда?
— Да нет, живот что-то схватило…
— Живот, значит… Ну-ну… — тон Гири был благодушен и даже ласков. — А ведь ты каждый день после обеда дрыхнешь, или в траве, или в кочегарке. А как же норма? Выработка?
— Так, это… Нагоню! — Губошлеп нервно затянулся.
Гиря видел, что он растерялся, даже не сообразил, что может схватиться за живот, сделать вид, будто стало невмоготу, и смыться в сортир. И Гиря продолжал, развивая успех:
— И сигаретки дорогие смалишь… Может, поделишься?..
— А как же, конечно! — Губошлеп засуетился, достал початую пачку. — Бери! Вечером еще принесу.
— У тебя, пацан, бабки водятся, а делиться не хочешь… Почему? — все тем же благодушным тоном продолжал Гиря, забирая сигареты.
— Какие бабки?!. Из дому посылки присылают…
— Ты, пацан! — резко, будто выплюнул, выговорил Гиря, но тут же, будто переключателем щелкнул, вернулся к прежнему благодушно-ласковому тону. — Купи попугая, отрежь ему голову, и пудри ему мозги…
По опыту Гиря знал, что именно такие переходы, от злобного, лающего, до предельно благодушного и ласкового тона, больше всего сбивают с толку таких сосунков, как Губошлеп. Наблюдая за ним, с удовольствием отметил, что тот перетрусил до обморока, хоть и хорохорится. Не давая ему опомниться, буравя тяжелым взглядом, Гиря прорычал:
— Принесешь мне сегодня пятьсот колов, и покой тебе обеспечен до конца срока…
— У меня нет столько!
— Найди, — спокойно выговорил Гиря. — Ты парень оборотистый. Жить захочешь — найдешь… — и глянул в глаза Губошлепу, а глядеть Гиря умел…
В его взгляде Губошлеп явственно разглядел разверзшуюся могилу. Свою могилу.
Гиря тут же добродушно ухмыльнулся.
— Чего скис? Я ж не собираюсь сдавать тебя пахану, а заодно и того вольнонаемного, который тебе бабки таскает. У нас такие дела мимо пахана не проходят… Ладно, принесешь бабки, и никто тебя не тронет до окончания срока… — Гиря задумчиво затянулся, сдув дымом комара с руки, как бы про себя проворчал: — Есть же жучки… Кучи бабок имеют, и ни одна уголовка не прискребается; где, мол, взял… А, Губошлеп, есть такие?
