Он начал спускаться уже вниз, когда услышал металлический стук каблучков в подъезде. Приостановился: вдруг… Да, это была она, Наташа. Одна. В модном, прекрасно демонстрирующем ее точеную фигуру кожаном, под поясок, плаще, высоких светлых сапожках, без головного убора. Она о чем-то задумалась и подымалась машинально, не глядя. Изящная, молодая, броско красивая.
Жукровский на мгновение даже растерялся от этого неожиданного везения, но тут же шагнул, улыбаясь, навстречу. Наташа остановила на нем взгляд, затем как бы выдохнула:
— Вячеслав Богданович! К нам?
Жукровский не упустил эту ее обмолвку, шагнул к ней, обнял, поцеловал темную, волнистую прядь:
— О, простите, ради Бога, простите, вы так неожиданно и так вовремя появились, что я на минуту потерял контроль над собой.
— Ну, вы мастер смущать слабых женщин, — не сразу нашла ответ Наташа. — А вашего знакомого нет, он в больнице.
— Что с ним? Вот незадача: как-то не сообразил списаться, предупредить. А в какой больнице, не знаете?
— Нет. Мы мало знакомы, но я могу узнать у его соседки. Прямо сейчас?
— Ума не приложу, как поступить. Вырвался, спешил, а тут закрытая дверь.
— Давайте зайдем ко мне, и вы спокойно все решите. А я напою вас кофе. Или чаем?
— Неудобно, наверное.
— Во-первых, удобно, во-вторых, у меня к вам дело. Подскажете, как лечить Настю.
— А это кто?
— Кошка. Ужасно кашляет.
— Ну, лечить — мой долг. Пойдемте.
Наташа открыла дверь двумя ключами, и Жукровский подумал, что в квартире, по-видимому, никого, кроме Насти, нет.
— А где ваш малыш? — он успел забыть имя мальчика.
— У бабушки-дедушки, в Ленинграде. А муж в Москве. Я одна хозяйничаю и угостить вас могу только кофе с бутербродами.
— Великолепно: кофе, сваренный прекрасной женщиной.
— Вы не спешите расхваливать мой кофе, он у меня то жидким, то слишком крепким получается.
— Ну, меня тонким ценителем не назовешь. Был бы обжигающе горячим, ароматным и подай изящной ручкой.
— Вы садитесь, можете включить музыку. Я — сейчас.
Жукровский огляделся. Комната говорила о достатке и вкусе. Много света, воздуха и мало, но хороших, тщательно подобранных вещей. Он сходил в переднюю за сумкой, выставил, выложил на стол все, что приобреталось отнюдь не для старика. Не хватало только цветов.
Вошла Наташа с подносом, ахнула:
— Откуда вы столько всего взяли?! Я же заметила: в руках была только спортивная сумка, небольшая.
— Такая это сумка. Разрешите, помогу.
— Давайте отнесем в кухню и там решим, что подать к столу.
