– Хрен знает, что происходит сегодня на улицах, – сказал Чарли. – Та дурь, что мы вчера курили, какая-то глючная, но я уверен, что видел чувака с дуршлагом на голове, и там еще какая-то странная старуха болтается.
– Да, это моя мама, – ответила Марта.
– Ха-ха, как смешно, – отозвался Чарли.
– Серьезно. Она спит у меня на кровати.
– Гонишь, – не поверил Чарли.
– Скажи ему, – попросила Марта Ромашку.
– Нет, это правда, – подтвердила Ромашка.
– Да-да. Найдите другого дурака, пьяные ящерицы, – смеялся Чарли.
– Ладно, – сказала Марта. – Комната там. Можешь сам посмотреть.
– И что там? Ведро с водой над дверью? Или надувная кукла под одеялом?
– Нет. Там моя мамаша. Смотри не разбуди ее, – ответила Марта.
Чарли прошел в комнату, но смог разглядеть только что-то бесформенное под одеялом и принял это за подушки. Он присел на край постели и дал тычка «подушкам» со словами: «Привет мама Марты, старая кошелка», после чего из-под одеяла высунулась рука и схватила его за яйца так сильно, что он чуть не пролетел через потолок. Выражение его лица, когда он вышел из комнаты, сообщило Марте и Ромашке, что он нашел Пэт, а Пэт нашла его. На голове у Марты красовался дуршлаг.
– Ладно, Ромашка, – сказал Чарли, – пора домой.
На этот раз она не возражала.
На следующее утро у всех было похмелье, кроме Сары, которая уснула рано и проснулась, чувствуя себя обновленной и здоровой. Билли лежал рядом и похрапывал, а поскольку это не совсем то, чего женщины ожидают от красивых мужчин, она решила прогуляться до Марты, выпить чашечку кофе и посмотреть, как поживает Живот, а заодно попытаться выкачать из нее побольше подробностей об их отношениях с Тедом.
Марта выглядела ужасно. Всклокоченные волосы обрамляли опухшее лицо, а единственным цветовым пятном на нем были красные глаза.
– Который час? – спросила она голосом, напоминающим кваканье.
– Около десяти, подруга, – ответила Сара. – Поставь чайник. Просто до смерти хочется кофе.
Ужасный вид Марты подчеркивала Сара, выглядевшая свежей, как швейцарская молочница. Марта пошла ставить чайник, громко рассказывая о чем-то сидящей в другой комнате Саре и совершенно не обращая внимания, что та отвечает как-то односложно. Марта заварила себе кофе в чашке, на дне которой плескалась жидкость двухдневной давности, хотя для Сары сделала исключение, сполоснув чашку теплой водой.
– Ромашку жестоко высмеяли на прошлом выступлении, – сообщила она, внося в комнату чашки, и вдруг увидела на лице подруги злое выражение, напомнившее ей Преподобного.
