Как же больно это было слышать! Почему это не могло быть, например, так: «Для торжества добра нужно лишь, чтобы хорошие люди сидели на попе ровно и бухали вино»? Почему сование носа в чужие проблемы всегда оборачивается головной болью?
Среда пришла со скоростью молодого гопника, как и все дни, отмеченные мрачными предчувствиями, и Ромашка обнаружила себя идущей в направлении бара «Лягушка», повторяя текст своего выступления.
Человек, стоящий за «Лягушачьей» империей, состоявшей из единственного мрачного клуба на отшибе, решил вскочить на подножку экспресса комедийного жанра, понятия не имея, куда тот движется; удобства, как обычно, оставляли желать лучшего, и Ромашка не могла поверить, что ей придется переодеваться либо в вонючей кабинке туалета, либо на тротуаре снаружи.
Ромашка заметила в женском туалете Марти Маверс, амбициозную австралийскую комедийную актрису, которая вела счет своим и чужим заработкам и совала свой нос в дела соответствующих людей с телевидения так глубоко, что, будь ее нос длиной с рубильник Ромашки, у них бы давно кишки вылезли. Ромашка решила, что уж лучше она постоит на тротуаре с Данком, выпускником Кембриджа, который считал, что выступать в комедийных клубах Лондона куда опаснее и прикольнее, чем путешествовать по Южной Америке, к большому разочарованию родителей, поскольку они не знали, куда еще девать деньги. Отсутствие у них воображения было прямо пропорционально их состоянию.
Билли обнаружил болтающих Данка и Ромашку, но тут начался дождь, и они сбежали в относительную теплоту бара, хотя позже Ромашка обнаружила, что аудитория была на пару градусов холоднее точки замерзания.
– Ну что, на свидание меня пригласить хочешь? – спросил Билли.
– Размечтался, – Ромашка наглела по мере приближения к сцене.
– Тогда в чем дело?
– Хочу поговорить с тобой о Саре, – заявила Ромашка.
– Наши с Сарой отношения не твоего ума дело, – возмутился Билли.
Отдавая себе отчет в том, что она говорит как упертая феминистка, Ромашка выпалила:
– Сара – моя хорошая подруга, и я не хочу, чтобы ей вредили.
Она ожидала взрыва, но вместо этого Билли просто засмеялся.
– Что ты болтаешь, глупая женщина! О каком вреде может идти речь?
– Ну, той ночью… – Ромашка сникла. Ей не хотелось говорить об этом еще раз.
– Когда я случайно задел ее рукой, когда я пытался… – Билли тоже замялся, подыскивая нужные слова.
«Давай, давай. Это будет неплохо», – подумала Ромашка.
– …шлепнуть кошку?
