– Кому?
– Странно он нас тут зажал, вам не кажется, товарищ старший лейтенант?
– Почему это?
– Судя по всему, он вон с той стороны стрелял, как вы думаете, товарищ старший лейтенант?
– Похоже.
– Так отчего он тогда не дождался, когда мы дальше пройдем? Здесь-то нас еще и кусты чуток прикрывают, а вот там, кроме травы – вообще ничего нет. Место почти открытое. В смысле – с его стороны открытое.
– Правильно мыслишь, – говорит командир, чуть приподняв голову и оглядев окрестности.
– А вот если кто-то еще здесь есть, то уже им там по нам стрелять не с руки, у нас горка за спиною будет. Разве что с краю вниз свесятся. Так тут уже и мы их прищучим свободно. Дистанция-то совсем плевая будет, не то что из снайперки – из пистолета попасть можно.
– Лады, – соглашается Горбунов после некоторого раздумья. – Что предлагаешь?
– Проползу по арыку, глядишь – и выйду в тыл злодеям! А там...
– Добро! Сам придумал – сам и выполняй! С тебя и спрос, коли плохо сделаешь! Только людей я не дам – некого. Что тебе еще нужно?
– Пистолет бы...
Командир фыркает и лезет в рюкзак.
– Держи! – протягивает он мне брезентовую кобуру непривычных очертаний. – Это «кольт». Разберешься?
Вытаскиваю пистолет. Это не знакомый «макар», оружие больше, но в руке сидит достаточно удобно. Старший лейтенант показывает мне, как его заряжать и менять обойму. Все просто. Загоняю патрон в ствол и ставлю курок на предохранительный взвод. Привешиваю кобуру на ремень, а запасную обойму убираю в карман.
Горбунов хлопает меня по плечу, и я тихонько соскальзываю в арык.
Сколько уже удалось проползти?
Осторожно выглядываю над краем арыка.
Ага... до наших отсюда метров сто пятьдесят... или чуть меньше. Дальше будет склон, поросший густым кустарником. Прятаться в нем хорошо, но и видимость не самая хорошая, стрелять уже не так комфортно. Не будет снайпер там сидеть, не то место. А вот перед ними кустики невысокие – очень даже...
Ползем дальше...
Что-то подкатило прямо к сердцу! Ощущение такое, будто меня положили на сковородку и сейчас разожгут под нею огонь! Сразу зачесались все руки и ноги, будто прополз по муравейнику. Это что за хрень такая? Вжимаюсь в дно арыка и перестаю дышать, только рука осторожно ползет к пистолету. В такой тесноте с автоматом я не развернусь, края канавы не дадут, надо будет вставать, хоть на колени. А значит – поднимать голову и плечи над краем арыка. Тут меня и уконтрапупят...
– Роберт! Вы хорошо меня видите?
