На самом деле более логичным было принятие христианства. Первые сведения о появлении крещеных и наличии церквей в Киеве у руссов относятся к 860-870-м годам. Основной торговый маршрут шел через Киевские земли на юг. Классический путь из варяг в греки. И стали бы мы, русские, нормальной католической Европой. Со всеми присущими им грехами и добродетелями. Про греческую ортодоксию мне даже думать страшно. Посмотришь на Балканы — и плакать хочется от тамошней паршивой жизни. Все православные государства плохо кончили, а без Руси до сих пор сидели бы под турецким задом и не трепыхались.
Были в очень логичном принятии христианства только две изрядные проблемы. Одну из них современный историк Рыбаков, автор многих книг по истории Руси, очень точно обозначил: «Цесарь империи был в глазах ортодоксальных греков наместником бога и главой как государства, так и церкви. Из этого делается выгодный для Византии вывод: любой народ, принявший христианство из рук греков, становился вассалом греческого императора, политически зависимым народом или государством».
Принятие христианства недвусмысленно ставило Русь в подчиненное отношение к Византийской империи и давало повод для признания своей вассальной зависимости от Василевса. Неминуемо Русь бы заполонили греческие монахи, и указания они бы получали от своего руководства. При том слиянии церкви и государственных органов, которое существовало в Византии, христиане обязательно начали бы проводить политику, идущую вразрез с чаяниями княжеской верхушки. Ко всему прочему, принятие христианства отрезало для Владимира путь его отца Святослава — стремление к созданию империи под своим началом. Ничего в этом смысле Владимир не выигрывал, крестясь. Перед глазами был пример балканских болгар, попавших в подчинение к Византии и воюющих за свою свободу. Одна вера мешала убивать друг друга? Нет!
Именно поэтому он, скорее всего, и не пошел старой, наиболее логичной дорогой. Византия очень внимательно следила за сохранением контроля над берегами Черного моря. Самостоятельно разгромить ее на тот момент было крайне сомнительным мероприятием. Требовались союзники, а лучше подчиненные, покорно следующие за Владимиром.
Мусульманство, в отличие от христианства, давало относительную независимость. Прямого подчинения халифату не было, зато в противостоянии с христианами появлялась новая серьезная нота. Ко всему он еще и автоматически превращался сам в главу мусульман, на манер халифа в своих владениях, и мог контролировать действия особенно фанатичных деятелей и указывать им правильное направление. Совсем немаловажное обстоятельство — совмещение духовной и государственной власти в одних руках.
