Генерал же Вашингтон ценил и генерала и барона, относился к ним в высшей степени ровно, не выделяя ни одного из них, но все-таки было известно, что более он симпатизировал графу де Рошамбо.
Когда пришли сведения, что военный фрегат «Орел» обстрелян англичанами и даже весьма основательно ими подпорчен, то генерал Рошамбо никак не прореагировал на это известие, а барон разразился целым каскадом проклятий по адресу англичан и тут же побежал к генералу Вашингтону.
— Какова же судьба фрегата? Что доподлинно известно? — осведомился довольно равнодушно Джордж Вашингтон, не отрываясь от карты, изучением которой он был занят.
Барон тут же ринулся назад, дабы выяснить детали у Рошамбо, от которого он и узнал эту новость.
Вскоре Виомениль вернулся и, запыхавшись, сообщил, что фрегат «Орел» укрылся от англичан в устье реки Делавар.
— А где же маркиз Водрель? — уже с некоторой долей интереса спросил Вашингтон, откинувшись на миг от заваленного бумагами от длинного, как бы вытянутого в полоску письменного стола.
— Вице-адмирал Водрель направляется к вам —
Барон Виомениль тут же выпалил это, по детски радуясь, что может сразу ответить, не бегая за уточнениями к графу де Рошамбо:
Маркиз Водрель прибыл минут через сорок. Его сопровождали лейтенанты королевского флота шевалье де Ланжерон де Сэсси и граф Луи-Филипп де Сегюр (впоследствии шевалье с графом не раз встречался в Санкт-Петербурге, куда последний был направлен в ранге полномочного посланника Франции в России).
Маркиз де Водрель предстал перед генералом Вашингтоном печальным и израненным. Осколок пушечного ядра ему задел левое плечо. К тому же раны, нанесенные фрегату «Орел», он ощущал как свои собственные. Ланжерон же и Сегюр, по молодости лет, были веселы и беспечны. Они беспрестанно острили, шутя и пикируясь друг с другом. Присутствие генералов Рошамбо и Вашингтона как будто их совсем не смущало.
Скоро к прибывшим присоединился граф Лаваль-Монморанси, полковой командир лейтенантов. Он, так же как и они, был молод и легкомыслен.
Маркиз Водрель смотрел на своих спутников довольно осуждающе, но они, казалось, не замечали совершенно ничего. Барон Виомениль явно поддерживал маркиза, а генерал Рошамбо, судя по всему, был на стороне французской аристократической молодежи, был на стороне юности.
Ужин примирил всех. Было много выпито и много сказано речей. Гневных речей об англичанах и, в частности, об эскадре адмирала Эльфинстона, посмевшей громить фрегат «Орел».
