Ника повернулась к Паше и он с некоторым недоумением заметил, что она испугана на самом деле. Он искал в ее лице признаки лжи, но находил. Так не сыграешь, даже если играть умеешь и привык за долгие, долгие годы. Тревога металась в ее глазах, пот выступил на чистой коже над чуть вспухшей верхней губой и незамеченная ранее морщинка лежала между бровями. Она очень боялась будущего, но все уже предрешено и отступать совершенно невозможно. Если нынешнее продлится еще хотя бы месяц — Вероника не выдержит, сломается. Он сломает ее, а позже сломает Димку. Как это все произойдет, точно она не знала, но не сомневалась, что произойдет и произойдет ужасно.
«Большой куш на кону, — пришло Паше на ум. — Она дергается совершенно натурально. Если я откажусь — будут и другие попытки.»
— А винтовка? — спросил он.
— Винтовка уже у меня, — она кивнула на заднее сидение, где лежал брезентовый длинный сверток. — Я подвезу тебя до дома и ты возьмешь ее к себе. Проверь все, посмотри. Ты оружие раньше в руках держал?
Сомнительная своевременность вопроса заставила Пашу криво усмехнуться. Похоже, что Нике и впрямь надо действовать как можно быстрее, иначе она бы лучше подготовилась.
— Я в армии служил, — сказал он мрачно.
Ника снова поймала его взгляд. Она думала лишь об одном: пусть все получится!
— Паша, — тихо произнесла девушка со светлыми волосами: — Ты что-то бледный. Пашенька, не подведи нас… — и вдруг улыбнулась, будто вспомнила что-то хорошее: — Слушай, сейчас вспомнила: идет по улице маленькая хорошенькая девочка, а навстречу ей дядя. Девочка достает из-за спины бейсбольную биту и — шарах дядю по яйцам! Он как заорет! Скорчился весь, позеленел, упал на землю, а девочка останавливается над ним и с ухмылочкой говорит: «Ой-ой-ой! И чего это мы такие нежные?!».
Дома Седов рассматривал 7,62-мм снайперскую винтовку Драгунова и с ужасом представлял себе, что бы могло случиться с ним, возьмись он за дело на полном серьезе.
Килограмма четыре с половиной весила волына…
Вот он уперся локтем в подоконник соседского дома и положил прохладную сталь цевья в наивно раскрытую ладонь…
Длиннющая какая! Метр двадцать, наверное…
Паша припадает рыжей бровью к окуляру, удобнее устанавливает локоть на подоконник и спокойно наводит прицел на спину мужчины, в свете фар склонившегося к замку на воротах…
Патрон заготовлен специальный, снайперский…
Павел задерживает дыхание на вдохе, «держит» цель с полсекунды. Палец мягко ложится на спусковой крючок…
