Бюро зашелестело пергаментом.
– Третий месяц сидит в осаде Зурбагана.
– Внутри или снаружи?
Бюро снова зашелестело.
– Внутри.
– Черкни мне в планировщик добрых дел: на следующей неделе слетать туда и подбодрить мальчика. Не хватало еще моему крестнику сдать город!
Секретарь послушно зарапнул пером пару закорючек.
– Да, и посмотри там по списку крестников, кто еще обитает в округе. Раз уж придется тащиться в эту дыру Зурбаган, то навещу заодно всех. Отстреляюсь сразу лет на пять… А ты чего ждешь? – накинулась она на лакея.
– Не будет ли еще каких приказаний, госпожа? – склонился он в поклоне.
– А я что-то приказывала?.. Ах да, еще сдобных булочек! И, пожалуй, шоколадного печенья.
– Три? Или четыре? – со всем почтением уточнил лакей.
Фея пристально на него посмотрела. Лакей был сама невозмутимость. Зато бюро булькало, чавкало и раскачивалось.
Фея брезгливо поморщилась.
– Три. И три. Ступай-ступай!
Лакей с поклоном вышел, а Фея поерзала в кресле, рассматривая щедро сервированный стол, выбирая с чего начать. Выбор пал на сладкую лепешку.
– На чем я там остановилась, Грязнопалый? – вытирая масло с пальцев, спросила Фея у секретаря.
Бюро на мгновение замерло, потом раздался звук, весьма напоминающий разрывание полотна салфетки. Пергамент судорожно зашелестел.
– Госпожа Фея прибыла в замок графа д’Шампольона точно в срок. Впрочем, как всегда. Высокородная графиня только что произвела на свет прелестную девочку, наследницу титула и владений. В перспективе.
– Про перспективу вычеркни, – сглотнув последний кусочек лепешки, сказала Фея, – тогда еще никто не знал, что больше детей у графа не будет. Ну, в смысле, законных детей.
Бюро фыркнуло и закачалось. Фея закатила глаза, но благодушие, подкрепленное второй сладкой лепешкой, взяло верх:
– Оглядываясь назад, я вообще удивляюсь, как они одного ребенка сделали, – задушевно поделилась она с бюро, – эти высокородные браки, построенные на амбициях и алчности, отнюдь не всегда бывают удачными.
* * *
– Что ты мне суешь, вилланка? – визгливо возмутилась урожденная принцесса де ла Рошмарироз. – Что за мерзость?!
Камеристка испуганно оглянулась на докторов, истуканами застывших у дальней стены парадной спальни графини д’Шампольон. Один из медиков шевельнулся и со всем почтением, отработанным на венценосных особах, объяснил капризной пациентке:
– Лечебное питье, госпожа графиня. Для придания сил после утомительных схваток. Повышает бодрость и общий тонус организма.
