"Да, меня избрал народ. Но вокруг консолидировались люди из разных слоев общества: патриоты и либералы, диссиденты и тайные сионисты, отвергнутые режимом честные члены КПСС и беспартийные, невинно репрессированные и незаслуженно освобожденные, интеллигентное ворье и мошенники, люмпены и просто шушера, общества. Я не отвергал никого, потому что надо было завоевать власть, а потом, думал, разберусь, кто есть кто.
Не получилось, волна событий захлестнула. Пятнистого генсека удалось в августе перехитрить, но после сентября 1991 года он опять начал набирать власть. Мне было понятно, что, если сохранится СССР, Россия как была так и останется его колонией. Так как все республики, включая и Украину, как жили за счет сырьевых богатств России, так и будут жить. Тогда народ России через 30-40 лет вымрет от бедности. Сколько оскорблений я перенес за Беловежскую Пущу, но разве я хотел разрушения государства? Надо было избавиться от "лучшего немца" и всей его союзной номенклатуры, освободить Россию от оков и дать почувствовать другим республикам, что они представляют собой без потенциала России, а затем вновь объединиться, но уже совсем на других началах.
Не получилось. Кто мог подумать, что за осознание ошибочности такого шага придется платить немыслимой ценой. Не удалось освободиться и от пены, накипи тех первых месяцев эйфории после прихода к власти. Все, кто был рядом в тот тяжелый 1991 год, после прихода к власти моментально объединились в кланы и кланчики, которые постоянно давили на меня, припоминая свои заслуги в победе над коммунизмом и проталкивая свои идеи, своих людей. В этом гигантском круговороте просто не хватало честных людей, поэтому воровство, коррупция, мошенничество начали процветать с невиданной силой. Уследить за всеми было невозможно, так как рядом было всего пару десятков честных людей, остальные решали свои дела. Разогнать их — значило потерять поддержку и потерять власть. А это неизбежно привело бы к реставрации партноменклатуры, вот тогда залили бы все кровью ..."
И действительно, перед закрытыми глазами президента как бы возникло огромное полотно, все в кровавых пятнах, которые сгущались все больше и больше. Видение вдруг исчезло. Он понимал, что умирает, и это нисколько его не волновало, ибо он устал от жизни и борьбы.
"... плохо, что не успел подготовить себе замену. Самое страшное для России получить лидера демагога-теоретика. Стране нужны, требуются твердые руки, хотя я и не мог сказать об этом открыто, так как это всегда ассоциировали со Сталиным... Сумеет ли мое окружение, подобранное в последний год-полтора, спасти страну от воровства и разграбления? С мафией нашими законами не управиться, здесь нужен жесткий человек, который одним смертельным ударом может расправиться с уголовной мафией и сросшимся с ней воровским чиновничеством..."
