Всем понятно было, что многие предприятия оборонки нужно переводить на гражданскую продукцию. И любой, даже тупоумный человек, провел бы конверсию в ряд этапов. Скажем, завод на 100% загружен производством боевых машин пехоты или танков, которые производил, допустим, 5 тысяч единиц в год. Что сделал бы даже посредственный руководитель, которому нужно только 1000 единиц вместо 5000. Он установил бы предприятию госзаказ с ежегодным уменьшением производства этих машин, растянув этот процесс на четыре — пять лет. Скажем, в 1986 году госзаказ — 80% продукции, в 1987 — 65%, в 1988 — 50%, в 1989 — 35%, в 1990 году — 20%. Оставшуюся же свободную нишу предприятие постепенно заполняет производством гражданской продукции, для чего ищет партнеров, а государство дает кредит, скажем, на пять лет на приобретение необходимого оборудования или реконструкцию действующего.
А этот Герострат взял и сразу снял финансирование многих предприятий. Заводам, обладавшим одними из лучших специалистов в мире, было нечем даже платить зарплату. И началось по всей стране уродство. Предприятия, выпускавшие уникальное вооружение и технику, стали делать кастрюли, детские коляски, велосипеды, настольные лампы, электроплиты и прочую чепуху, которой, только за продукцию одного завода ВПК, можно было бы завалить страну. Но Смирнова пугало даже не это, а то, что к высшей власти пробрался враг, сознательно разрушающий страну, не зря ведь ему присвоили звание "лучший немец" и дали Нобелевскую премию, присуждение которой уже давно опутано идеологическими и политическими тенетами мировой закулисной игры.
Трагичным же для России Смирнов считал и другое. Не разрушительные удары врагов погубят Россию, а выродившееся племя властной элиты, номенклатурных инфузорий, которые за должность, за доллары продадут не только страну, но и мать родную. Из тысяч людей разных сфер — от цековских работников до сотрудников КГБ, которые имели возможность приближаться к Герострату, не нашлось ни одного, кто придушил бы эту трагическую ошибку природы. Именно в этом видел Смирнов карающий перст судьбы России. За 75 лет оболванивания народа из его сознания умело вымывали историческую правду об истории страны, любовь к Родине и прививали преданность КПСС и генсекам, превращали в зомбированное стадо Иванов, не помнящих родства...
Общая обстановка в стране настолько тяготила Смирнова, что иногда подспудно возникало желание все бросить и бежать из этого российского дурдома на Украину. Но и там обстановка была не лучше. Такой же зомбированный на рабскую покорность народ, как и в России. Украинские националисты из западных районов Украины, или "западенци" — как их еще называли в крупных промышленных центрах, составляли всего около 15% населения республики, но, используя деньги Запада и Ватикана, сумели навязать идею "самостийной" Украины всему народу. Народец, состоящий из помеси поляков, венгров, русских, украинцев, румын и прочих наций, говорящий на какой-то тарабарщине из украинских, польских, румынских, русских и прочих слов, начал агрессивно вести подрывную работу еще в 1987 — 1988 годах.
