Гномы недовольно загалдели, и Яков ван Дрейк, старшина обоза, поднял руку. Повинуясь молчаливому приказу, с головной повозки соскочил возница и ходко направился к бродяге.
- Эй, дед, сойди на обочину, нам нужно проехать!
Но оборванец никак не отреагировал на слова гнома, он продолжал идти, пока не наткнулся на лошадь, впряжённую в первую телегу. Ткнувшись в морду животного, бродяга застыл, похлопал глазами, попытался сделать шаг, однако, вновь столкнувшись с препятствием, замер и тупо уставился перед собой.
- Да ты пьян, приятель, - насмешливо воскликнул гном, но путник не ответил.
Мотнувшись из стороны в сторону, он сел в дорожную пыль у ног лошади и закрыл глаза.
- Здрасте, приехали, - с досадой проворчал возница и брезгливо коснулся тощего плеча: - Эй, вставай! Ты меня слышишь?
Бродяга покачнулся и, точно подрубленный куст, завалился на землю. Гном недобрым словом помянул всех его родственников и, склонившись, принюхался. Вопреки ожиданиям, вином от мужика не пахло.
- Больной, видать!
Ворча и переругиваясь, гномы слезли с повозок, столпились вокруг оборванца и вопросительно уставились на старшину. Яков ван Дрейк оглядел костлявую фигуру бродяги, почесал густую бороду и сокрушённо вздохнул.
- Не гоже оставлять больного старика на дороге. Грузите! Довезём до ближайшего постоялого двора и оставим на попечение хозяина.
Гномы перенесли босяка в повозку, подложили ему под голову скатанный плащ и прикрыли одеялами. Однако бедняга не хотел лежать спокойно. Он стонал и ворочался, порываясь встать, так что герминдамцам стоило большого труда удержать его на месте. Яков отвязал от пояса флягу, влил в болезненно кривящийся рот крепкого инмарского вина, и только после этого бродяга затих.
- Лежи спокойно, мы тебя не обидим, - мягко сказал ему старшина, забрался в повозку и устроился рядом с больным. "Главное, чтобы не заразный!" Яков ещё раз взглянул на измождённое лицо незнакомца и велел трогаться.
Колёса натружено скрипнули, и караван пополз по извилистой торной дороге. Возницы больше не пели. Появление больного немощного старика притушило веселье, и гномы молчали, словно опасаясь потревожить его сон. Тишина сморила ван Дрейка, и он начал клевать носом. И вдруг, на грани яви и сна, услышал тихое бормотанье. Сначала гном не понял, что слышит голос бродяги, а потом встрепенулся, навострил уши и разочарованно скривился: мужчина бормотал на неизвестном ван Дрейку языке.
"Откуда ты? Из какого мира занесла тебя судьба?" - хмуро подумал Яков, и тут незнакомец совершенно отчётливо произнёс:
