— Вы хотите сказать, что он хочет подцепить кого-нибудь, чтобы подзаработать?
— Нет, ничего подобного я не говорил, — ответил я. — Мне известно лишь одно — мистер Вульф абсолютно убежден в том, что это — убийство.
— Ну хорошо. Какого дьявола вам от меня нужно?
— К этому я и подхожу. Мистер Вульф хотел бы встретиться с вами в своем доме. Кроме того, он желает поговорить по отдельности с Дэвидом Хаверхиллом, Донной Палмер и Скоттом Хаверхиллом.
— Ах, он желает встретиться? Ну и каким же образом он намерен заполучить нас всех к себе?
— Миссис Хаверхилл, между прочим, не возражала против визита к Вульфу, — спокойно сказал я. — Она была у нас на этой неделе.
Бишоп стукнул кулаком по подлокотнику кресла и прошептал:
— Знаю, она мне об этом говорила.
— Я задам вам тот же вопрос, что задал Лону. Ниро Вульф вас когда-нибудь подводил?
Бишоп отрицательно покачал головой.
Пока все идет нормально. Надо давить дальше.
— Он добрый друг «Газетт» и, говоря словами Лона, я хочу напомнить о наших заслугах. Значит, вы придете сами и уговорите прийти остальных?
Бишоп пригладил рукой седоватые волосы и капитулировал.
Хорошо, я приду к Вульфу. Почему бы нам и не поговорить? Не могу гарантировать появление остальных, но попробую их убедить. О результатах дам вам знать. Скорее всего через Лона.
— Что же, хорошо, — сказал я, поднимаясь с кресла. — Он надеется увидеть вас до конца уик-энда.
Я хотел было протянуть руку, но решил, что Бишоп не в том настроении, чтобы демонстрировать дружелюбие.
Осуждать его за это было невозможно.
Когда я вернулся в дом на Тридцать пятой улице, было начало третьего, и это означало, что Вульф все еще ведет борьбу с ленчем в столовой. Я отправился прямиком на кухню, и Фриц подогрел припасенную для меня тарелку телятины. Я знал, что он изнывал от желания спросить меня о результатах моей миссии, но я не хотел делиться информацией. Мне самому требовалось время, чтобы переварить события последних часов, перед тем как доложить о них Вульфу.
Я проглотил телятину и отправил вдогонку за ней кусок пирога с персиком, залив все это стаканом молока. Когда я покончил с едой, Фриц вручил мне несколько листков с записью телефонных разговоров. Звонили один потенциальный покупатель «Газетт» и четыре репортера. Вся четверка, видимо, желала услышать мнение Вульфа по поводу смерти Хэрриет Хаверхилл и узнать, не связана ли ее гибель с его письмом в «Таймс».
Взяв записки и чашку кофе, я отправился в кабинет, где и застал Вульфа, припаркованного в любимом кресле с новой книгой в руках (это было сочинение Зджислава Найдера «Джозеф Конрад: хроника жизни») и двумя бутылками пива. Усевшись на свое место, я приступил к кофе, поглядывая в «свет мой зеркальце» на стене. Через несколько минут Вульф, отложив книгу в сторону, нарушил молчание.
