— Хочу попросить тебя еще об одной услуге, — сказал я Лону, после того как он запер двустворчатые двери и мы направились по коридору к его кабинету.
— Всего лишь об одной?
— На сегодня по крайней мере. Мне хотелось бы поговорить с Бишопом.
— Его донимали все утро. Полиция, телевизионщики, интервью другим газетам и Бог знает сколько иных встреч.
— Попытайся.
— На сей раз, Арчи, ты окажешься передо мной в долгу, — тяжело вздохнул Лон. — Один сегодняшний день потянет не менее чем на два ужина Фрица.
— Все места у нас уже забронированы до июня, но я возьму тебя на карандаш на середину июля и на август.
Из своего кабинета Лон позвонил Бишопу.
— Тебе повезло, — сказал он, вешая трубку. — Он только что закончил совещаться с редакторами отделов. Пошли.
Когда мы подошли к кабинету Бишопа, из него вывалила толпа мужчин без пиджаков и пара женщин — все они печально кивали Лону. Из соседнего офиса выскочил Эллиот Дин и, заметив меня, попытался испепелить взглядом глубоко посаженных маленьких глаз. Поскольку ему это не удалось, он прошествовал мимо. Мы вошли в кабинет и увидели Карлтона Бишопа. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, позади своего стола, тоже размером с бильярдный. Под мышками на рубашке проступили пятна пота. Мы уже встречались с ним несколько лет назад, он с тех пор практически не изменился, если не считать седины в несколько поредевших волосах и измочаленного в данный момент вида.
— Карл, ты, наверное, помнишь Арчи Гудвина, — сказал Лон.
Бишоп мрачно кивнул и спросил суровым тоном, который я запомнил со времени нашей первой встречи:
— Что вас привело к нам? Только не говорите, что вы готовите статью об этом печальном событии для конкурирующего издания.
— Нет, — ответил я. — Я работаю, как вам известно, на Ниро Вульфа. Он считает, что миссис Хэрриет Хаверхилл была убита.
— Что-о-о? — выдавил почти беззвучно Бишоп. Он тяжело опустился в кресло и, мрачно пялясь в окно, молча ждал, пока мы с Лоном тоже усядемся.
— Карл, я уже сообщил ему, что он сошел с ума, — сказал Лон.
Бишоп заерзал в кресле, давая мне понять, что его терпение не безгранично.
— Гудвин, во-первых, полиция не сомневается в самоубийстве. Впрочем, также как и я. Во-вторых, мне известно, что ваш босс думает о Макларене — я читал его письмо в «Таймс» и согласен почти со всем, что там написано. Но обвинять его в убийстве…
— Мистер Вульф пока еще не установил убийцу.
— Кто является его клиентом?
— Такового не имеется. Во всяком случае, насколько мне известно.
