– Мать, ты умница! – Забыв о субординации, Сашка хлопнул Элку по плечу. Потом, правда, тут же исправился и добавил по-французски: – Поражаюсь твоему уму. Месье д’Ансельм, вы все поняли, да? – И снова Ёлке: – Знаешь, где покойница наша родилась? Ты не поверишь – в том же п. г. т. Бестях. Это вообще где такое?
Угораздило нас с вами, товарищи, родиться в большой и красивой стране. Где много лесов, полей и рек. А также населенных пунктов с очень интересными названиями. Куда там чахлым французишкам с ихними Шампанями и Провансами! Слабо иметь штамп в паспорте о прописке в селе Козявкино или деревне Большая Пысса? Да у нас у каждого седьмого в стране такие места рождения в документах понаписаны, что продавцы авиабилетов и операционисты в банках плачут, глядя в ксивы простого русского народа.
Так что п. г. т. Бестях – это совершенно нормальное название. Даже приличное. Просто непонятно, где это вообще.
– Ну что, камрады, похоже, землячками оказались девоньки наши! А я-то думаю, с чего это вдруг они друг друга так интимно оскорбляли? Ларски кричала, что нахимовская жена – малолетняя потаскуха, а та в ответ что-то про физрука обзывалась. Про то, мол, что Мориша как в детстве с учителем физкультуры в интимные отношения вступила, так до сих пор остановиться в беспорядочных половых связях не может, – это Элка так культурно для детектива краткое содержание давешнего скандала обрисовала. – Похоже, девахи друг друга с детства знали.
Сашка наморщил нос, призадумался и довольно сурово попросил напарника:
– Жень, сгоняй-ка в номер за ноутом. Посмотрим, где этот п. г. т находится.
– И по дороге звякни, пожалуйста, куда надо, а? Узнай, не меняла ли Ларски фамилию. Хотя вряд ли, конечно, она ж замуж не ходила. А вот девушка с редким именем Идея наверняка до замужества была совсем не Нахимовой. Что-то мне подсказывает, что рыться надо в босоногом детстве нашей журналистки.
Эти слова Элка буквально прошептала, чтобы окружающие не слышали. Ибо к настоящему моменту почти все участники кровавого преступления собрались в ресторане. Пожрать пришли соотечественники. Проголодались. И все они уши грели (в смысле подслушивали, что говорили детектив, Элка и телохранители) так откровенно, что просто неприлично было смотреть на их изнывающие от любопытства физиономии.
Особенно во всем этом гадюшнике мадам Нахимова выделялась. Ни хрена не понимая, поскольку интересующие ее люди говорили на французском языке, поклонница талантов Юлия Цезаря ухитрялась жрать, не прикрывая рот, и одновременно вытягивать ушные раковины в сторону шушукавшихся детективов и Элки со товарищи.
