— А вам тоже помог знахарь?
Вопрос сам сорвался у меня с языка. К счастью, сэр Гюлли Ультеой не счел его бестактным.
— Нет-нет, что вы, я никогда не обращался к знахарям с подобными просьбами. Их помощь мне не требовалась. Достаточно было умереть на работе, в стенах Мохнатого Дома, что я и сделал, по примеру множества своих коллег. И, таким образом, разделил участь книг Незримой Библиотеки.
До меня, наконец, дошло.
— Незримая Библиотека — это книги-призраки?
— Можно сказать и так. Незримую Библиотеку составляют книги, уничтоженные в этих стенах. Многие поколения библиотекарей заботились о пополнении Незримого собрания и старались заполучить все заслуживающие внимания книги в двух экземплярах. Один занимал свое место на полке, второй уничтожался. Разумеется, со всем подобающим уважением. Сюда же со всех концов Соединенного Королевства доставляли уникальные древние книги, столь ветхие, что восстановить их не представлялось возможным — по крайней мере, мы могли сохранить эти экземпляры в Незримой Библиотеке.
— Обалдеть можно, — восхищенно выдохнул я. — А их — я имею в виду эти Незримые Книги — можно читать?
— Если вы имеете в виду, может ли прочитать такую книгу живой человек, то все зависит от его личного могущества. Для хорошего колдуна нет вообще ничего невозможного. Однако мастеров, способных не только увидеть, но и взять в руки сокровища Незримой Библиотеки, во все времена было немного. Что же касается остальных читателей, прежде им на помощь приходили сотрудники Незримой Библиотеки. Здесь, в Сердце Мира, любой человек способен увидеть призрака и услышать его речи. Поэтому мы становились посредниками между живыми людьми и мертвыми книгами. Затем мы, собственно, и нужны.
— Вы говорите: «мы», — заметил я. — Выходит, вас тут много?
Если бы призраки обладали способностью краснеть, мой новый знакомый сейчас, несомненно, залился бы краской до пят. Но вместо этого он взмыл к потолку, сжался в плотный комок, потом превратился в огромное разреженное облако; наконец, более-менее успокоившись, принял прежний аккуратный облик и вернулся на место.
— Не то чтобы очень много, — сказал он. — Я могу надеяться, что ваше обещание не выдавать меня распространяется и на всех моих коллег?
— Конечно, — заверил его я. — Даже если вас тут несколько сотен, слова никому не скажу. Мало ли, что Кодекс Хрембера призракам в Ехо жить не велит. Что ж теперь, Незримую Библиотеку без присмотра бросать?
