— Кто-о?
— Дух, — ответил Микис.
— Где?
— Да в коридоре!
— Какой дух?
— Страшный! Хочешь, сам погляди!
— Не может этого быть, — возразил поручик Шамай, — духов не существует!
— Как это не существует? — обиделся штабс-капитан. Он не переносил, когда в присутствии нижних чинов выражали недоверие к его словам. — Я сам говорил с ним.
— И что же он тебе сказал? — спросил Шамай.
Штабс-капитан не был уверен, что сумеет точно воспроизвести речь духа, но понимал, что она прозвучала бы не в его, Микиса, пользу. Поэтому он не ответил на вопрос своего заместителя. Это позволило поручику прийти к выводу, что вопрос исчерпан.
— Вы свободны, — сказал он дневальному.
Дневальный ощутил прежний ужас при одной мысли, что должен вернуться в коридор, к призраку, и задрожал как осиновый лист.
— Погоди, не выгоняй его, — заступился за несчастного штабс-капитан, — я же сказал тебе, что в коридоре дух.
— Какой дух? — торопливо переспросил Шамай.
— Призрак, — пояснил штабс-капитан, — ну, привидение, дух, словом, призрак, — определил он.
— А что он там делает? — заинтересовался Шамай.
— Пугает, — ответил Микис, вспомнив объяснение духа.
У поручика Шамая отвисла нижняя челюсть.
— Та-ак, — протянул он растерянно. — Как же нам быть?
На этот вопрос мог ответить лишь начальник.
— Я поговорю с духом, — придумал в конце концов штабс-капитан и в сопровождении своего заместителя снова вышел в коридор.
Призрак, увидев офицеров, омерзительно заскулил. Штабс-капитан поспешил взять слово, опасаясь, что тупость поручика Шамая может разозлить привидение.
— Почему вы пугаете? — спросил он.
— Потому, что обязан, — противно прохрипело страшилище. — Вы, может, думаете, что это доставляет мне удовольствие?
На этот вопрос было трудно ответить, и казалось, что разговор опять застрянет на мертвой точке. Но неожиданно поручик Шамай проявил находчивость и вдруг спросил:
— Вы только здесь пугаете?
— Здесь, — подтвердил призрак, — здесь и еще в нужнике.
— Почему же именно там? — спросил задетый за живое штабс-капитан Микис, ибо предметом гордости его роты было как раз отхожее место.
— Потому что я там повесился, — ответил призрак, и воспоминание об этом печальном происшествии вызвало новые жалобные завывания и стоны.
Штабс-капитан Микис испугался еще больше. Но не призрака, а одной мысли, что ему придется давать объяснения по поводу такого чрезвычайного происшествия, как самоубийство, в расположении его роты.
— Ради бога, скажите, когда? — слабо пискнул он.
