Проснувшись летним, погожим днем и еле продрав глаза, Иван Сергеевич увидел над головой потолок из покрашенных досок, причем, все они были нестандартными: одна толще, другая тоньше и это делало потолок очень неаккуратным, неровным. Между досками зияли щели огромных размеров, что также не внушало доверия строению с этим потолком.
Ивану Сергеевичу вдруг вспомнилось детство. Он вспомнил родительский дом. Вспомнил, как мать называла его ласково Ванечкой и гладила по голове, когда его голова лежала на подушке и Иван, пяти или шести летний мальчонка, засыпал с чувством нерушимого счастья, которому ничто, казалось, не могло помешать.
Хохлову вдруг стало как-то хорошо на душе, хотя голова дико трещала с похмелья, и стоило ему лишь повернуть ее чуть на бок и увидеть стены неизвестного дома, как все приятные воспоминания вытиснились под напором сильной боли.
-Где я? - сказал он вслух.
Никакого ответа.
Иван Сергеевич приподнялся, держась одной рукой за голову, и сел.
Невдалеке, прямо на полу стояла не откупоренная бутылка водки. Хохлов обрадовался, потянулся к необходимому ему сейчас лекарству и выпил немного прямо из горлышка, предварительно откупорив бутылку трясущимися руками.
-Где я? - опять спросил он, хотя и не надеялся услышать ответ.
Посидев немного, Хохлов встал и медленно побрел к окну. Выглянул на улицу. Перед его взором предстала незнакомая картина.
За окном проходила узкая улица. Дома на противоположной стороне были ничего, симпатичные. На окнах резные наличники, ставни с узорами. Улица была зеленой. Во дворах возвышались пышные деревья, усыпанные незрелыми еще яблоками.
-Где я? - опять повторил Сергеич мучивший его вопрос.
Он пошел вон из комнаты. Дверь вела в кухню, посередине которой стояла печка. Кухня была проходной и дальше он вышел на веранду. Дом был старый. Половицы под ногами сильно скрипели, а на веранде и говорить нечего, доски прямо прогибались под ногами. Хохлов толкнул ногой дверь и увидел двор.
Ступеньки, ведущие во двор, совсем провалились, и ему пришлось осторожно спускаться, придерживаясь перил. Двор напоминал дремучий лес. Было даже трудно определить, где сад, где огород. Казалось, что заросло все, что могло дать пищу зеленым пиратам, захватившим каждый метр, каждый сантиметр, видимо, плодородной земли.
Хохлов сел на скамейку, чуть покосившуюся в одну сторону, и глубоко вздохнул. Воздух был необыкновенным! Таким чистым, таким ароматным от наполнивших его своим запахом трав и цветов, что казалось, сидеть и дышать им никогда не надоест. В голову опять стали напрашиваться воспоминания детства. Они были какими-то добрыми, хорошими и яркими.
