Улитка без панциря | страница 6




— Мам, ну зачем ты говоришь об этом? Ты что, хочешь, чтобы у меня совсем не было друзей?


Я упросила дочку пригласить Настю Шелковину, да еще Катю Смагину (они ходили парой) к нам на выходной. Девчонки неожиданно легко согласились. За столом они сидели рядышком, жадно поедая торт, специально мною испеченный. Поминутно их тянуло друг к другу, они обнимались и начинали оживленно шептаться, то и дело прыская в кулак. После чая я предложила вместе сыграть в какую-нибудь из тех игр, в которые мы играем с детьми одни или когда к ним приходят гости. Рассказывая правила, я вдруг почувствовала, что две пары глазок смотрят на меня, как на полную идиотку. Надо же, мол, придумала — игры какие-то. Сразу стушевавшись, я сказала дочери:


— Мы пойдем, чтобы не смущать твоих гостей. Играйте сами. Покажи им свои игрушки.


Мы с мальчиками ушли на кухню варить суп. Когда через час я снова вошла в комнату, Настя и Катя, сидя на диване, вовсю шептались и хихикали, а Валька, устроившись в противоположном конце комнаты, уткнулась в книжку.


Назавтра в классе девочки, смеясь, описывали всем нашу обстановку. Прохаживаясь на переменке в классе меж рядов, они изображали в лицах и меня, и Вальку, и ее обоих братьев.


— Что, Валька, думаешь, отменим тебе бойкот? — заглядывая ей в глазки со смехом спрашивали обе. — Тортиком своей мамочки, думаешь, купила нас?


Я поняла, что совершила глупость. Теперь моя дочурка будет знать: и взрослые иногда поступают глупо. И вместо того, чтобы исправить положение, наоборот. — делают его гораздо хуже.


Я попыталась объединиться с мамой Светочки Скворцовой.


— Слышала, вашу дочь в классе обижают? — спросила у нее, когда все расходились после родительского собрания. — Может, надо поговорить с учительницей?


Светина мама — волосы мочалкой, стеклянные глаза — уставилась на меня, что-то соображая.


— Никита Семчугов, — проговорила, наконец, она.


— Что, Свету обижает Никита Семчугов? — уточнила я.


— Никита Семчугов, — повторила женщина, не меняя выражения лица.


— А… у него кто-нибудь здесь? — спросила я.


Она не, понимая, смотрела.


— Может, мы подойдем к его родителям, скажем, чтобы воспитывали как следует своего сыночка? — стала втолковывать ей я. — Надо же что-то делать, а то ведь это все ни в какие ворота не лезет, согласитесь.


— Никита Семчугов, — снова сказала женщина. И, подумав, добавила:


— Вон его папа. Он мне нужен.


— Давайте подойдем к нему!


Женщина не двинулась с места. Я повернулась и пошла домой. С учительницей говорить было бесполезно. Каждый раз она повторяла, как заклинание: «У нас дружный класс, у нас отличный класс. Дети — они сегодня ссорятся, а завтра помирились. Это мы, взрослые, всегда выдумываем, что между ними что-то происходит…»