Ларч улыбнулась, представив эту сцену.
— А я как-нибудь отреагировала?
— Откуда ты знаешь? Действительно, в первый раз за несколько дней ты вдруг проявила признаки жизни. Представляешь, что я тогда почувствовал?
— Я испугала тебя?
— Совсем нет. Как меня предупреждал Майлз, это должно было случиться в любой момент. Я сразу же позвал медсестру. И в следующий раз, когда я пришел в больницу, тебя уже перевели в другую палату.
— Я тогда уже пришла в себя?
— Не сказал бы. Ты периодически просыпалась, но еще не осознавала окружающую реальность.
— А почему ты не забрал кольцо? Наверняка у тебя было много возможностей это сделать?
— Да, разумеется. Но тебя охраняли как зеницу ока. Благодаря кольцу меня считали твоим женихом, а потому беспрепятственно пускали к тебе.
— А почему ты навещал меня?
Он пожал плечами.
— Я проезжал мимо больницы почти каждый день, и навестить тебя не составляло для меня большого труда, а к тому же у тебя было мое кольцо.
Ларч хотела бы расспросить его поподробнее, но ей вдруг стало стыдно, что она так допрашивает его. Если он не хотел говорить ей о причинах своих поступков, значит, и не надо выкручивать ему руки. Захочет — сам расскажет.
— Но ты не стал переубеждать меня в том, что мы обручены. Почему?
— Да, я решил ничего тебе не объяснять. Ты только пришла в себя. Была такой испуганной и потерянной. К тому же я понял, что тебе нужна хоть какая-то опора в жизни. У тебя ведь никого не было вокруг. А главное — это дало мне возможность привезти тебя сюда.
Ларч ясно помнила чувство одиночества, которое она испытывала в больнице. Как тонко он понял ее настроение!
— Все это очень трогательно! Я благодарна тебе за помощь, — пробормотала она.
Неудивительно, что она влюбилась в него! Эта мысль промелькнула у нее в голове, и Ларч сразу попыталась отогнать ее от себя. Она ни в коем случае не должна выдавать свои чувства к нему. Он не должен ни о чем догадаться.
— Ты опять покраснела, — заметил Тай. — Ты не должна ни о чем переживать. Мне было чрезвычайно приятно помогать тебе. Я это делал не только из-за сострадания, но и для собственного удовольствия.
— Но ведь я вторглась в твою личную жизнь.
— Ну что ты! Я нисколько не против такого вмешательства. И знаешь, я еще до сих пор не решил, что буду делать с этим домом, но сейчас мне очень нравится быть в нем вдвоем с тобой. Благодаря тебе, он словно приобрел новую жизнь.
— Завтра утром я поеду домой, — твердо сказала она.
Тай мгновенно помрачнел.
