— Мне нужно знать, не беспокоят ли тебя мысли о Кросби. Не очень-то приятно заниматься любовью с чужой женщиной…
Смысл сказанного усилил нервное возбуждение Мэнди, но она постаралась скрыть свое состояние, понимая, что Кен пристально наблюдает за ней. И осознала тщетность своей попытки, когда тот вдруг отпустил ее и спокойно спросил:
— Так как насчет выпивки?
Сообразив, что Хэттон намеренно оттягивает время, предоставляя ей возможность расслабиться, Мэнди покачала головой и сказала, словно бросаясь с моста в воду:
— Я ничего не хочу. Нельзя ли нам сразу лечь?
Она ощутила, как Кен напрягся. В следующую секунду он произнес:
— Ты в самом деле этого желаешь?
Вместо ответа Мэнди обвила его шею руками и нежно поцеловала.
Со звуком, похожим на тихий стон, Хэттон стиснул ее в объятиях. Их поцелуй, был глубоким и длился до тех пор, пока разум Мэнди не завертело в водовороте эмоций и каждая клеточка ее тела не пробудилась к жизни.
Не отрывая губ, Кен расстегнул молнию на ее спине и, сдвинув прозрачную ткань с плеч, уронил платье на пол. Спустя минуту та же участь постигла надетый под платье чехол.
Затем Кен подхватил Мэнди на руки и осторожно перенес на кровать. Там он снял с нее изящные вечерние туфли, после чего присел на край постели. Его взгляд скользнул по стройному девичьему телу, на котором не осталось ничего, кроме застегивающегося спереди ажурного бюстгальтера, узеньких трусиков и тонких чулок.
Дрожащими от волнения пальцами Кен расстегнул бюстгальтер, высвободив красивую грудь, которая сейчас казалась более полной, нежели под одеждой.
Склонив темноволосую голову, он спрятал лицо между двух упругих выпуклостей и прошептал:
— Ты пахнешь весной и апельсиновым цветом.
Затем, подхватив грудь ладонями, он принялся дразнить розовые кончики языком, время от времени беря в рот и посасывая.
У Мэнди перехватило дыхание. Она сдавленно застонала.
— Разве тебе не нравится? — тихо спросил Кен.
— Даже очень!
— Прекрасно. Пока длится ночь, я хочу приласкать и попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела.
Руки Кена двинулись вниз, добрались до трусиков и стянули их. Затем он аккуратно снял с Мэнди чулки.
Оказавшись совершенно голой, Мэнди, несомненно, была бы смущена, если бы не безмерное восхищение, которое в эту минуту явственно читалось в серых глазах Кена.
— Ничего прекраснее я не видывал за всю жизнь, — шепнул он. — Ты идеально сложена, а твоя кожа безупречна.
Быстро раздевшись, он перевернул Мэнди на живот, сам стал на колени и принялся легчайшими прикосновениями поглаживать ее хрупкие плечи, изящную спину, округлые ягодицы и красивые ноги.
