В приливе паники она распахнула глаза и обнаружила, что смотрит в лукавые глаза. На несколько мгновений у нее закружилась голова. Затем, к своему полному ужасу, она ясно увидела, что негодяй, который чуть не задавил ее до смерти, оказался источником этого сладостного тепла и растущего наслаждения. Он лежал рядом с ней. Ничуть не смущенный. Его расстегнутая рубашка открывала заросшую волосами мускулистую грудь, темные длинные кудри обрамляли красивое лицо. Выглядел он как воплощенный грех.
Мгновенно реальность обрушилась ей на голову. Она немедленно протрезвела и с криком ярости вылетела из постели.
— Вы! — выкрикнула она, еле сдерживая биение сердца. — Что вы делаете в моей постели?
Очевидно, платье ее куда-то исчезло, ибо от смелого оценивающего взгляда ее защищала только прозрачная сорочка. Она схватила с кровати одеяло и торопливо попыталась им прикрыться.
Опершись плечами на спинку кровати, обхватив рукой колено, он выглядел возмутительно спокойным. Похоже даже, что он немного скучал!
Губы его насмешливо скривились, и глубокий вкрадчивый голос ответил:
— Сплю. Вернее, спал, пока прелестная юная ведьма не разбудила меня, прижавшись ко мне своим соблазнительным телом. — Он хладнокровно пожал плечами. — Что я мог сделать, кроме как ответить взаимностью? — Голос звучал хрипловато и совершенно непристойно. И так же мягко, как его грешные ласки несколько секунд назад.
Только с величайшей неохотой, мобилизовав всю свою самодисциплину, он сумел оторваться от ее губ. Он насладился этим нежным поцелуем куда больше, чем мог бы ожидать. Ее раскованная реакция возбудила его свыше всякой меры. Она оказалась невероятно хороша. Да, думал он, вспоминая ее чувственные вздохи и жаждущее гибкое тело, в искусстве соблазна она могла бы научить кое-чему любую куртизанку.
Как давно он занимался любовью с женщиной, которая понимала толк в неторопливых чувственных радостях! Слишком давно. Кто бы мог подумать? Комочек тряпок, выплевывающий оскорбления, превратился в крайне соблазнительную ведьмочку. Хорошо, что он ее не задавил.
Лицо Карины стало пурпурным от стыда. Боже милостивый! Она позволила этому распутнику коснуться ее. И как коснуться! Это было возмутительно! Но, тем не менее, очень приятно. Нет. Более чем приятно. Это было невероятно хорошо. Но она не должна ощущать его блуждающие руки на своей горящей коже. Она не должна вспоминать об этом никогда. Ни разу. По крайней мере, она надеялась, что ей это удастся.
