– Игроки верят в судьбу. – Хотя ее спина была прямой и неподатливой, он почувствовал мягкое давление ее грудей на свою грудь. Только тонкий клочок ткани отделял плоть от плоти. – Ты тоже игрок, как и я, Сирина МакГрегор. – Опустив голову, он проследовал губами по линии ее подбородка. – Мы оба должны играть с теми картами, которые нам достались.
Как долго сможет она сопротивляться этому сладкому голосу и искусным губам? Сирина уже чувствовала, как колотится сердце в груди и как ее тело окутывает слабость. Если она устоит, то проиграет. Возможно… Ее сознание начало затуманиваться, и она усилием воли отогнала обволакивающую разум дымку. Возможно, в этот раз она сыграет по его правилам и вытащит счастливую карту. Борясь с собственным желанием покориться его силе, она вступила в опасную азартную игру.
Медленно, нежно она провела ладонями по его обнаженной спине, позволив ногтям слегка поцарапать его кожу. Когда его губы прижались к ее горлу, у нее почти подогнулись колени, но она сильно прикусила губу. Боль поможет ей сохранить контроль. Изогнувшись, она потерлась об него, ее пальцы чертили узоры у основания его шеи. Его сердце начало сильно биться, так же, как и ее.
Его рот был ненасытным, но она повернулась так, чтобы его губы не могли коснуться ее губ. Если он поцелует ее, вовлечет ее в одно из этих интимных, безумных пиршеств ртов, она пропала. Его прерывистое дыхание над ее ухом заставило ее застонать. Сирина крепко зажмурилась, пытаясь не чувствовать всего того, что он мог с такой легкостью заставить ее ощутить. Она прижалась губами к его горлу, убеждая себя, что дело не в его вкусе, что это лишь очередной шаг в игре. Она не ослабеет от тайного мужского запаха, от ощущения подтянутых мышц и силы на своих руках. В этот раз… В этот раз, пообещала она себе, она повергнет его на колени.
Она услышала его стон, ощутила легкую дрожь, охватившую его, когда он крепко прижал ее к себе. Слишком изумленная осознанием своей силы, чтобы быть довольной этим, Сирина просто крепко держалась за него. Он что-то тихо прошептал на примитивном языке, которого она не поняла, прежде чем уткнулся лицом в ее волосы.
Сердце побуждало ее так и стоять, соприкасаясь разгоряченной кожей. Разве казалось бы это таким правильным, если бы не здесь было ее место? Если бы ее тело не было создано именно для этого, разве могли бы они так идеально подходить друг другу? Если бы ее губы не были созданы для этого, разве стали бы они гореть от одной лишь мысли о его поцелуе?
