Ее красота была менее очевидна, чем жизнерадостное обаяние Лидии Кэнфидд или вызывающие прелести Чармиан Форрест. Франческа Бодон привлекала взгляды знатоков, тех, кто ценил тонкую игру цвета и линии. Толпа не замечала ее поразительного изящества, а Маркус разглядел его с самого начала.
Но вместе с тем он не забывал о таинственных узах, возникших между ними с первой встречи. Казалось, они появились вопреки их воле и не поддавались никакому влиянию разума. Маркус улавливал тревогу или волнение Франчески, как бы невозмутимо она ни держалась, и это вызывало у него необъяснимое желание помочь ей. Но теперь его способность читать ее мысли, разгадывать истинные чувства исчезла бесследно. Мисс Бодон вела себя с ним учтиво и сдержанно, как со всеми прочими, являясь воплощением благопристойности, такта и шарма.
Маркус и не подозревал, как он ценил теплоту и непринужденность прежних их отношений. С другими она могла быть какой угодно — ведь никто не знал, какова она на самом деле. Но ему недоставало смешливой, порывистой, простодушной девушки, в которую он влюбился на холме близ Шелвуда!
Кроме того, его мучили мысли о богатстве Франчески, досаждали воспоминания о дурацком положении, в которое он попал в тот день в Шелвуде, предложив ей брак. Будучи владелицей огромного состояния, Франческа вполне могла обойтись без помощи лорда Карна. Нет, она не нуждалась в его поддержке.
Но, наблюдая, как Франческа танцует, прогуливается, катается в экипаже с самыми достойными холостяками столицы, Маркус постепенно менял первоначальное мнение. Франческа нуждалась в нем, даже если сама того не сознавала! Наследство стало для нее реальным источником опасности, причиной домогательств всех столичных авантюристов. Несмотря на всю любовь к дочери, лорд Бодон слишком долго пробыл вне Лондона, чтобы знать обо всех ловушках, и кроме того, его здоровье оставляло желать лучшего.
Толпа охотников за состоянием вскоре рассеялась, но кое-кто из наиболее знатных особ, друзей принца-регента, искусители вроде сэра Энтони Перротта, скрывающие под изящными манерами холодный расчет и честолюбие, продолжали увиваться вокруг Франчески. А она, похоже, наслаждалась их обществом!
Вскоре Маркусу стало ясно: необходимо что-то предпринять. И кто мог сделать это лучше его? Он имел доступ во все круги общества, начиная с круга принца-регента. Он знал Франческу, знал ее прежний мир и среду, в которой она вращалась сейчас. Самое меньшее, что он мог сделать, — не ожидая благодарности, уберечь ее от глупых ошибок, пока она не найдет себе достойную пару. Осознав, в чем состоит его долг, Маркус приступил к действиям.
