— Попридержи язык, Эмма. У Алисы слишком много дел.
— Однако у нее хватает времени, чтобы приставать к вашему братцу насчет помолвки бедной девочки.
Мэдселин широко раскрыла глаза. Она в первый раз слышала об этом.
— Они уже что-то решили? — (Эмма всегда знала, что происходит.)
Но ответ Мэдселин услышать не успела: в комнату неожиданно вошла небольшого роста пухлая, но весьма хорошенькая женщина с густыми светлыми косами. Лицо ее выражало недовольство.
— Приветствую вас, леди Мэдселин. — Быстрые зеленые глаза служанки презрительно скользнули по простенькой ночной рубашке гостьи. Ее реверанс был оскорбительно небрежен, однако Мэдселин слишком устала, чтобы придираться к пустякам. — Милорд просил узнать, не могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Мэдселин некоторое время молча созерцала огонь в камине; ей не понравился самоуверенный тон женщины.
— Благодарю вас…
— Бланш.
— Бланш. Принесите две чаши вина с приправами.
Женщина хоть и не сразу, но все-таки кивнула в знак согласия. Дойдя до двери, она обернулась.
— А, правда, что вы взяли в плен Эдвина Эдвардсона?
У Мэдселин вспыхнули щеки.
— Правда, — спокойно ответила она и присела на кровать, чтобы распрямить кружева на рубашке. — Подумала — браконьер. Ошиблась. — Она подняла глаза и встретила злорадствующий взгляд служанки.
— В свое время ему уже доставалось, — пробормотала та, перебрасывая льняную косу через плечо. Выйдя из комнаты, она столкнулась с невысокой темноволосой женщиной, богатая одежда которой говорила о ее знатном положении.
— Попридержи язык, Бланш. Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше молчи. — Служанка мигом присмирела и стремительно помчалась по коридору. Женщина задержалась в дверном проеме, хмуро глядя ей вслед. — Ах, когда-нибудь несдобровать ей, доведет до беды злой язык.
Тяжело вздохнув, она повернулась к Мэдселин и Эмме.
— Я должна извиниться за поведение Бланш, ее разумом управляет буйное сердце. — На невыразительном лице женщины внезапно появилась озорная, девчоночья ухмылка. — Никак не успокоится, что Эдвин не избрал ее объектом своей привязанности. Хотя, кажется, он довольно щедро расточает симпатии направо и налево…
Мэдселин не вполне поняла, какой ей надлежит сделать вывод из подобного откровения, а потому решила промолчать.
— Однако я что-то разболталась, — быстро продолжала незнакомка. — Меня зовут Беатриса, я жена Ричарда. Не смогла сразу встретить вас, сын приболел.
— Надеюсь, ничего серьезного? — заинтересованно спросила Мэдселин. Было что-то удивительно располагающее в этой улыбчивой доброй женщине.
