Разведчик галопом поскакал предупредить стражников замка об их прибытии, а Мэдселин постаралась хоть немного привести себя в порядок и стряхнуть пыль с плаща. Тщетное усилие — ветер так растрепал ее черные волосы, что превратил тугие косы в некое подобие птичьего гнезда — попробуй расчеши! Если ей удастся с ними справиться, это будет настоящее чудо. «Да, мне сегодня еще не раз придется надеяться на чудо».
— Ты сбежала от брата? Где же был твой разум, девочка? — Красивое смуглое лицо барона Ричарда Д'Эвейрона побагровело.
Мэдселин спокойно выдержала его взгляд, решив, что не стоит обижаться на резкие слова по поводу ее разума. Хотя она с сэром Ричардом и одного возраста, он как-никак любимец короля, а ей за излишний пыл быстренько укоротят язычок.
— Нет, — тихо ответила она, стараясь не обращать внимания на целое море лиц, заинтересованно повернувшихся в ее сторону. Сэр Ричард крайне редко выходил из себя. — Я вовсе не сбежала, однако нисколько не сомневаюсь, что моя невестка расценит мой отъезд именно так.
Немного успокоенный мягким тоном голоса Мэдселин, сэр Ричард мрачно насупился при упоминании Алисы де Бревиль. Некогда красавица — сам барон не устоял перед ее хрупким, нежным очарованием, перед ее светлыми волосами и огромными зелеными глазами, — она за каких-то пять лет своего брака с Робертом де Бревилем сделалась злобной мегерой, превратившей жизнь Мэдселин в непрерывную цепь страданий.
Ричард отхлебнул любимого сладкого красного вина и снова повернулся к кузине.
— Несколько дней назад я получил письмо от Роберта. Он убежден, что ты вознамерилась опорочить честь семьи.
Мэдселин с холодным безразличием поглядела на Ричарда.
— Алиса хотела, чтобы я вышла замуж за Годдфруа де Грантмеснила, — проговорила она, нервно обхватив себя руками, словно пытаясь защититься. — Этот жестокий старик уже убил трех жен. — И, с вызовом подняв подбородок, добавила: — К тому же он не смог дать жизнь ни одному ребенку.
Ричард устало вздохнул. Он был солдат, и домашние мелочи всегда раздражали его.
— Но он благородных кровей, Мэдселин. Твой долг…
— Мой долг? — перебила она. — Да разве ты можешь, не кривя душой, сказать хоть одно-единственное доброе слово об этой вонючей жирной туше? — Густой румянец выдавал ее гнев.
Ричард опять потянулся за вином, а потом задумчиво посмотрел на кузину.
— Значит, — через минуту-другую произнес он, — если я правильно понял, ты согласна выйти замуж, но только не за сэра де Грантмеснила?
