— Что скажете? По-моему, отличное местечко, — весело подмигнул Бар.
— Да, я тоже так думаю.
Он выключил мотор, и лодка закачалась на волнах.
— Что-то в вашем голосе не слышится энтузиазма.
— Извините, Бар. Мне не стоило ехать. У меня разболелась голова.
Он с кривой усмешкой искоса взглянул на девушку:
— Я думал, что вы найдете более оригинальную отговорку, Рошель.
— Это правда… у меня болит голова.
— Голова болит или душа страдает?
— Я не понимаю, о чем вы.
Бар засмеялся и, спрыгнув в воду, привязал катер. Затем вернулся и протянул руку Рошель, чтобы помочь ей спуститься на мягкий теплый песок.
— Мне лучше сразу предупредить вас, Рошель. Мой брат — человек непостоянный.
— Кто бы говорил, — пренебрежительно парировала она. — Кажется, это именно вы в семье — скиталец.
— Может быть. Но Тай даст мне сто очков вперед, Рошель. Вы славная девчонка. Не позволяйте ему себя обидеть.
— Бар, вы делаете слишком поспешные выводы. Зачем вы говорите мне об этом?
Черные волосы Бара растрепал ветер. Он пригладил их и улыбнулся девушке:
— Вы в него влюбились, да?
Рошель открыла было рот, чтобы возразить, но ничего не сказала. Все звуки вокруг заглушила стремительная дробь ее сердца.
Вопрос Бара Митчела не выходил у Рошель из головы последние несколько дней. Тогда она не дала ему ответа. Могло ли быть так, что она действительно влюблена в Тая? Могло ли это случиться так быстро? Прежде она никогда бы в это не поверила, но теперь… Да, вероятно, она в него на самом деле влюбилась.
Бар пробыл в «Белых дубах» два дня, прежде чем ему разрешили повидать отца. Мэвис было наказано подготовить старика к этому визиту, осторожно сообщив ему, что бродяга сын вернулся.
— У тебя есть к нему подход, Мэвис, — сказал Тай. — Думаю, ты единственная, кто способен «порадовать» его такой новостью без особых последствий.
Мэвис, довольная, пообещала все сделать как надо, и Тай, казалось, немного расслабился, когда эта ноша была снята с его собственных плеч.
— Пожалуйста, будь ко мне снисходительна, Мэвис, — с лукавой улыбкой попросил ее Бар. — Не изображай меня более гнусным, чем я есть.
Мэвис надменно взглянула на него:
— Я сделаю все, как мне приказал Тай, мистер Митчел.
Бар весело захохотал, но Рошель почему-то казалось, что многое в его поведении является притворством.
Рошель не было в комнате больного, когда туда в первый раз вошел Бар. Она услышала об этом позже. Старик то проклинал сына, то рыдал от радости. Но было совершенно очевидно, что волнения утомили больного, и после примирения с сыном он плохо спал ночью. Рошель даже собиралась позвонить доктору Бушнеллу, но в конце концов справилась сама.
