Завершив «выступление», Майлз проверил свой пульс. Нормальный. Он посидел неподвижно некоторое время и вдруг внезапно увидел себя со стороны. Видение было неожиданным, а потому запоминающимся. Он вдруг увидел себя, взрослого мужчину, сидящего перед экраном монитора, грубо оскорбляющего лицо на экране, и даже не человеческое лицо, а цифровую композицию.
Он был безумен. Это было единственным объяснением. Такое встречается сплошь и рядом. Множество людей сходит с ума, в основном бедных людей, но и некоторые богатые – тоже, и он оказался одним из них. Это должно было с кем-нибудь случиться, так почему не с ним?
С другой стороны, он не ощущал себя сумасшедшим, он вообще ничего не ощущал, за исключением легкого головокружения. Небольшая закрепощенность плеч, слегка болезненно напряженный живот – но это все стало нормой. Его пальцы быстро барабанили по крышке стола. Ему требовалось заняться программированием чего-нибудь, но программировать было нечего. Работа была закончена, программа написана. Его пальцы продолжали барабанить. Он мог настроить программу. Программа всегда может быть перенастроена.
Майлз отыскал свой ноутбук под столом и открыл его. Полный код программы говорящего банкомата был записан на жестком диске ноутбука. Резервные копии были сделаны в больших количествах: записаны на магнитные ленты, прожжены на бесчисленных компакт-дисках, загружены на удаленные серверы. Все они содержали зашифрованные версии программного кода. У них даже имелась принтерная распечатка кода, семнадцать тысяч страниц, которая хранилась в ячейке хранилища ценных бумаг на Тоттенхэм-Корт-роуд.
Он открыл на ноутбуке программу-редактор программного кода, запустил поиск, нашел то, что искал, и начал набирать код на клавиатуре со скоростью, опережающей скорость чтения.
Майлз стал потерянным для всего мира. Человек и его программа – вот и все, что сейчас существовало. Буквы и цифры лились струей, экран мерцал от быстрой смены данных. Плечи и ягодицы Майлза расслабились, его глаза застыли на экране. Время от времени он хихикал над своими мыслями, вытягивал руки вперед, крутил головой по сторонам, чтобы размять шею, и продолжал работать с еще большей энергией.
Когда Марио проснулся, было уже позднее утро. Он услышал шум, шедший из кухни, расположенной далеко внизу, и сразу же почувствовал первый приступ голода. Вместе с тем сразу же открылась отрицательная сторона дела. Пола была в доме, и это означало, что ему придется слушать ее и дальше. Время от времени Марио слышал громкий крик и приподнимал с подушки голову, пытаясь определить, что бы это могло быть.
