В противоположность ему Донна была бьющим источником творчества. Или, по крайней мере, Майлз полагал, что она такой являлась. Хаос, который она порождала, распространялся, словно буйнорастущий лишай, на любую доступную поверхность.
Огромный черный мешок для мусора покоился возле входной двери, когда Майлз вернулся домой. Он отнес раздутый двухметровый мешок к мусоропроводу на площадке, начал запихивать его внутрь, и, естественно, тот порвался, вывалив свое зловонное содержимое на чистый до скрипа пол.
– О, чего и следовало ожидать, – сказал Майлз нараспев.
Он смел в кучу хлопья попкорна, сигаретные окурки и остатки прокисшего салата из помидоров и спустил все в мусоропровод. Затем вернулся в квартиру, обнаружил, что ни в одной из комнат не горит свет и что все жалюзи опущены. Донне нравилось жить в постоянном сумраке. Хотя снаружи еще светло, внутри было темно, как в пещере. Майлзу вообще-то совсем не нравилась темнота.
Донне всегда доставляло удовольствие блуждать в потемках, заявляя при этом, что свет причиняет боль ее глазам. Она была очень сильно озабочена своим здоровьем, но как-то бестолково: принимала впечатляющее количество различных витаминов в капсулах и пищевых добавок с морскими водорослями для борьбы с, похоже, никогда не проходящим похмельем.
Майлз надавил на выключатель «светомаскировки» и убрал ее. Холл моментально залил свет из притопленных дорогих софитов, установленных в большом количестве, низковольтных, большой мощности. На самом деле Майлз настроил свой компьютер для единого контроля над всей системой освещения в доме, работавшей в соответствии со временем суток и года. К сожалению, Донна использовала ту же самую машину для отправки писем по электронной почте и писательства, и вскоре она просто перестала включаться. Жена не знала, что она сделала и, хотя сперва приняла сконфуженный вид, вскоре начала винить мужа в том, что он купил такой дурацкий компьютер. У Майлза просто не было времени, чтобы наладить систему снова.
Когда он закрыл дверь, ему показалось, что в доме тихо. Майлз пнул пустую жестянку из-под газированного напитка, поднял ее и рассмотрел.
Знакомая картина. Майлз привык к Донне, и хотя он не был уверен относительно того, что представляет собой любовь, но думал, что по-своему любит жену.
Майлз никогда не слышал о Донне, до того дня, когда они познакомились в кофейне возле рыбного базара в Сиэтле. Правда, он слышал о ее книгах, и казалось, что они были повсюду: люди, у которых есть дети, часто упоминали в разговоре о «Милки».
