Она продолжала рассматривать Шелдона, потеряв всякое представление о времени, не отдавая себе отчета, что он ждет ее ответа.
Что же было в этом человеке такого, что заставляло таять ее сердце? Несомненно, он был хорош собой. Хотя, по правде говоря, нос его был далек от совершенства и выглядел слишком горделиво. Но зато строгие линии темных бровей, будто вылепленные высокие скулы, упрямый, четко очерченный подбородок придавали лицу неотразимую мужественность. Все в его облике дышало благородством.
Дороти заглянула в темно-синие глаза, и снова ее охватило странное ощущение, что она видит что-то давно знакомое.
— Знаете, — мягко сказал Шелдон, посмотрев на свою протянутую к ней руку, — по-моему, я выгляжу дураком.
Дороти покраснела и быстро поднялась. Слишком быстро. Голова закружилась, ее качнуло, но Шелдон успел поддержать ее.
— Так-то лучше, — шепнул он, касаясь губами ее уха.
Обхватив за плечи, он прижал Дороти к себе и повел туда, где уже танцевали несколько десятков пар. Казалось, в центре зала негде было и яблоку упасть, но Шелдон легко лавировал среди танцующих, пока не нашел место, где было попросторнее. Рука его обвила талию Дороти.
Некоторое время в их движениях была заметна скованность. Оба держались так, словно опасались нарушить невидимую границу. Но постепенно чарующая мелодия заворожила обоих. Дороти и не заметила, как ее рука прижалась к груди Шелдона, а голова опустилась на прохладный лацкан черного смокинга.
Музыка смолкла, но Шелдон и Дороти остались на месте и даже не отодвинулись друг от друга. Когда зазвучала новая мелодия, он лишь крепче прижал к себе партнершу, и они снова отдались волшебству танца.
Дороти уже не пыталась противиться сладостному влечению. Она прижалась щекой к его плечу, груди их соприкасались. Закрыв глаза, она вдыхала запах его кожи, волос, полный свежести, и непонятное томление все сильнее овладевало ею.
В последние годы в ее жизни не оставалось места для романтических грез. Она просто не могла позволить себе мечтать. Но сейчас, оказавшись в кольце рук этого удивительного мужчины, она словно забыла обо всех внутренних запретах и почувствовала, что вновь пробуждается к жизни. Ей казалось, что давно погасшее в душе пламя разгорается вновь. Его горячие языки обжигают ее, затрудняют дыхание.
Дороти не знала, как долго они танцевали, да и не думала о времени. Оркестр играл музыку из популярных кинофильмов, напоминая гостям, по какому случаю они собрались в зале. Дирижер явно понимал, что столь поздний час располагает к особым чувствам, и предлагал одну за другой мелодии о любви. Журчали арфы, жаловались саксофоны, плакали и пели скрипки. Подбородок Шелдона касался виска Дороти, и все казалось ей непередаваемо прекрасным.
