— Зачем пожаловали? — обратился Каст к старику. — Наверняка вбили себе в головы, что мы воруем овец, насилуем девушек, вообще безобразничаем почем зря. Кстати, как тебя звать?
— Вибий, — сказал старик. — А это мой сын.
— А твое имя? — спросил Каст у парня.
— Вибий, — ответил тот негромко и от смущения стал теребить серьгу.
Раздался дружный смех. Каст смеялся со всеми; у него был красивый девичий рот, облезлый нос, белая незагорелая полоска кожи под ожерельем на шее.
— Вибий, — повторил он. — Просто и без затей, в честь папаши. То ли дело я: разрешите представиться, Каст Ретиарий Тирон.
Это заявление не могло не произвести впечатления. Парень смотрел на него восхищенно.
— Обычное дело, — продолжал Каст. — У всякого знатного человека по три имени.
— Так ты знатен? — пролепетал парень под гогот зрителей.
— Бывшие гладиаторы — это здешняя аристократия, — объяснил Каст. — Ну, а новички, вроде вас, — презренная чернь.
— Ты тоже гладиатор? — осведомился парень почтительно.
— А как же!
Вибий Младший поразмыслил, пожевал губами.
— Тот человек в звериной шкуре — тоже из аристократов?
— Конечно, Вибий, — ответил Каст, — ведь все гладиаторы — люди знатные, отпрыски крупных вельмож. Спартак — так зовут молодца в шкурах — потомок фракийского княжеского рода.
Зеваки покатились со смеху.
Мимо семенил Зосим, наставник и ритор.
— Правду я говорю, Зосим? — крикнул ему Каст.
— Все, что может быть облачено в слова, — правда, — откликнулся Зосим, взявший за правило не перечить Касту и его приспешникам. — Ведь все, что можно выразить словами, возможно, а возможное в один прекрасный день способно осуществиться.
— Выходит, корова может взять и произвести на свет поросят? — осведомился какой-то шутник под общий хохот.
— Присядь с нами и расскажи что-нибудь занятное, — попросил Зосима Гермий, луканский пастух с лошадиными зубами.
— Лучше я постою, — возразил Зосим. — Прямая спина — разве не благородно звучит?
— Рассказывай! — потребовал пастух, зная, что отказа не будет.
— Ну, так слушайте, — начал Зосим. — Сто лет назад у греков была республика. Прежде чем приступить к своим обязанностям, их консул должен был произнести такую клятву: «Я буду врагом народа и буду всячески пытаться ему навредить».
— Что же отвечали остальные? — спросил Каст.
— Остальные? Народ, хочешь ты сказать? То же самое, что слышно от него сейчас — ибо вы заметили, наверное, что у нас нынче дела обстоят точно так же, разве что наши сенаторы не дают больше такой клятвы во всеуслышанье.
