Настало время разбить постоянный лагерь. Подходящее местечко нашлось к западу от Асерре: то был островок на болотах в долине Клания.
Островок был заброшенным клочком суши, окруженным с трех сторон камышом. Ночью над ним медленно всходила луна, исполосованная стеблями. Единственным звуком, нарушавшим ночную тишь, было лягушачье кваканье; иногда над густой желтой водой реки бесшумно скользила ночная птица. Ткань палаток впитывала тяжкое сырое дыхание болота, и на рассвете многие, завернувшись в одеяла, выползали наружу, чтобы урвать немного сна не в духоте. По утрам люди с трудом передвигали ноги, но на солнце пот, покрывший за ночь тела, быстро высыхал.
Многих била лихорадка. Ведьма Цинтия продавала недужным травы и горькие отвары. Все ее боялись, но никто не отказывался от ее услуг. Умерших сжигали на кострах, сложенных из сухого тростника.
Но по вечерам в лагере обязательно происходило что-нибудь любопытное.
Потянуло прохладой, над камышом повис рыжий туман. Утолив голод и жажду, люди сидели на берегу, свесив ноги в воду и наблюдая за плывущими по течению былинками. Некоторые удили рыбу. Здоровяки, служившие прежде в трактире Фанния, выстроились в две шеренги и соревновались в метании камней, соблюдая серьезность и строго следуя правилам ими же изобретенной игры.
Несколько молодых людей обоих полов внимали лютнистке, устроившись в тростнике. Она, откинув голову и зажмурив глаза с накрашенными веками, хрипло повторяла припев заунывной песни.
Желавшим уединиться попарно достаточно было зайти недалеко в камыш, чтобы шум лагеря превратился в плохо различимый шелест. Откуда-то раздавалось ржание пасущегося табуна.
Вокруг новичков, пришедших в лагерь за минувший день, собралось немало народу. В этот раз новичками оказались старик с негнущейся ногой и молодой парень с сильной шеей и глазами навыкате. Старик был сдержан и неразговорчив, парень слишком напуган, чтобы произнести хоть слово. Сломать лед никак не удавалось, пришлось кликнуть Каста. Вертлявый Каст явился на зов со стайкой прихлебателей. Эту компанию, окрещенную «гиенами», все побаивались, и не зря.
— Они пришли из виноградников под Себетом, — сообщил кто-то. — Убежали, не выдержав скудной кормежки. За помол зерна для каши с них же требовали платы.
— Вдруг это вранье? — пролязгал Каст. — Вдруг они решили, что здесь их станут кормить за красивые глаза? Только лишних ртов нам не хватало!
Старик ничего не сказал, парень не сводил с Каста испуганный взгляд. У него были толстые мокрые губы и маленькие серьги в обоих ушах. Зрители уже посмеивались, предвкушая развлечение.
