Черные тучи дротиков и стрел обрушились с персидского берега на головной отряд македонян.
Парменион в сердцах воскликнул:
– Зачем царь всегда впереди, будто простой всадник?!
Стоящий рядом с Парменионом воин заметил:
– Зевс хранит его!
Македонцы мужественно пробивались вперед, презирая смерть. Ноги коней вязли в размокшей глине, ливень стрел и дротиков становился все гуще. Падали лошади, всадники. Течение реки подхватывало убитых и раненых и относило в сторону от закипавшей битвы.
Наконец Александр со своими гетайрами выскочил на высокий берег. За головным отрядом потянулась основная часть кавалерии. Битва разгоралась все сильней. Сошлись элитные части. Сражалась знать с обеих сторон. Сражались, не страшась смерти, достойные друг друга в храбрости.
Всадники, обливаясь кровью, валились под копыта лошадей.
Закаленные в боях македонские воины, которых было во много раз меньше, дрались молча. Стаскивали с коней персидских воинов и часто вместе с ними падали с обрыва.
Персы узнали Александра по блестящему панцирю и белым перьям на шлеме. Несколько всадников бросилось к нему, расчищая путь мечами.
Один из персов крикнул:
– Царь македонян! Смерть ему!
Александр неистово сражался копьем. Когда копье сломалось, выхватил меч.
Персидский военачальник Мифридат и Александр встретились лицом к лицу. Александр ударил Мифридата мечом в лицо, и тот рухнул с коня.
Воин из окружения Мифридата взревел:
– Мифридат убит!
На Александра бросились Спифридат и его брат Ресак.
От сабли Спифридата Александр увернулся, но Ресак успел ударить его мечом по голове. К счастью, удар прошел по касательной. Шлем слетел с головы царя, белое перо отлетело в сторону. Перед взором Александра все поплыло…
Над головой македонского царя взвилась кривая сабля Спифридата:
– Смерть тебе, проклятый македонец!
Но, словно молния, взметнулся меч Клита и отсек руку перса.
Македонская фаланга стояла неподвижно, ожидая приказа.
Парменион выжидал, всматриваясь в противоположный берег, и слушал донесения агентов. Наконец наступил момент, которого ждали.
– Пехота персов подходит к месту боя!
– Пора! – взмахнул рукой Парменион. Затем тихо сказал самому себе. – Да помогут нам боги!
Македонская фаланга двинулась к вражескому берегу. Через короткое время она вступила в бой. Грозный сплоченный четырехугольник, наглухо защищенное щитами, на ходу превратился в уступ, врезавшись клином в пехоту греческих наемников.
Первыми дрогнули персидские всадники, оттесненные в сторону. За ними, окруженные македонцами, – греческие наемники, запросившие мира.
