Всего несколько мгновений не дождался Птолемей любимой.
Вскоре Таида уже была в просторной комнате, где она обычно отдыхала.
Стены комнаты были выбелены, а над дверьми и окнами, выходившими в сад, были начертаны иероглифы священных изречений.
У дальней стены стояло ложе, застеленное прекрасно выделанной шкурой леопарда.
Во всех углах комнаты были статуи. В трех углах фиванская троица: Амон, Мут и Хонсу, а в четвертом – Исида. Перед каждым изваянием стоял небольшой жертвенный алтарь, в котором были углубления, наполненные благовонными маслами. На деревянном ларе разместились многочисленные фигурки богов, лежали амулеты, а в ящиках хранились одежды и украшения.
Посреди комнаты стоял стол и несколько табуретов.
Пол был устлан коврами с изображениями крокодилов, заглатывающих гигантских кузнечиков, и диковинных растений, возносящихся к зеленовато-синему небу.
Когда Таида вошла в комнату, Феба еще крепко спала на циновке возле ложа хозяйки.
Разбудив рабыню, Таида приказала ей срочно приготовить наряды и украшения к предстоящему празднику.
Едва оставшись одна, она преклонила колени перед статуей Исиды и, поцеловав ступни ее ног, проговорила:
– Именно здесь, в Египте, благодаря тебе, божественная Исида, мне посчастливилось встретиться с Александром. Так пусть исполнится воля богов!
Затем она прилегла на ложе, чтобы немного отдохнуть и поразмыслить о событиях минувшего дня.
Таида уже не сомневалась, что исполнит волю греческих жрецов, знала, чем привлечет внимание царя и всех присутствующих на празднике.
Наступал рассвет; целый поток света, победив мрак ночи, опрокинулся на землю, залил улицы и окутал Мемфис золотом солнечных лучей, словно пышной царской мантией.
С пилонов храма Амона донеслись удары медного гонга, а вслед за этим торжественное многоголосое пение.
Жители Мемфиса, где бы они ни находились, упав на колени, молитвенно протягивали руки к восходящему, набирающему силу светилу.
Жрецы, руководившие египетским народом, не пренебрегали ни одним природным явлением. Что бы ни происходило на земле или на небе, они все приветствовали как явление божества. С утра и до ночи, от начала разлива Нила и до самой засухи, они заполняли жизнь нильской долины бесконечными гимнами и жертвоприношениями, шествиями и празднествами, прочно связывая тем самым человеческую личность с богами и их представителями на земле.
Солнце стояло в зените. Лучи его не проникали в узкие и тенистые улочки жилых кварталов, но зато буквально заливали зноем широкую мощеную дорогу, которая вела ко дворцу фараона. Обычно в этот час она бывала пустынной. Но сегодня ее заполнили пешеходы и колесницы, всадники и паланкины. Нагие рабы время от времени поливали дорогу водой из кожаных мешков.
