На мочки ушей, шею и грудь рабыня с помощью костяных палочек нанесла настойку из фиалок, ладони и плечи смазала миррой, в кожу стоп втерла отвар с добавлением лепестков яблонь, внутреннюю сторону бедер растерла розовым маслом, волосы и веки смочила вытяжкой из цветов магнолии. Все запахи были изысканными.
Таида перевернулась на живот, нежась под пальцами рабыни.
Когда массаж и умащивания благовониями завершились, Таида уселась на высокий табурет с перекрещивающимися ножками, предоставив рабыне заниматься ее прической. Сняв с волос девушки ночную сетку из золотых шнурков, рабыня начала расчесывать густые вьющиеся волосы, изобретая прическу при помощи множества гребней и заколок. В конце концов получилось нечто замысловатое с волнами, локонами, обвитыми вокруг головы спиралью, и тяжелым узлом на затылке.
Затем дошла очередь до лица. Рабыня положила легкие тени на веки и провела штрихи темным мелком, удлиняя глаза. На щеки был нанесен легкий румянец, а во внутренних уголках глаз поставлены два красных пятнышка для большей выразительности, губы были покрашены охрой.
Лицо Таиды приобрело чарующий нежный оттенок.
Таида поднялась с табурета. Теперь оставалось нанести последние штрихи. Рабыня припудрила красноватой пудрой ее грудь, покрасила соски, чтобы они были заметны через тонкую одежду.
Рабыня принесла маленькие сандалии с позолоченными пряжками и прозрачный белоснежный хитон. Надев хитон, украсила руки и ноги девушки золотыми браслетами, мочки ушей – серьгами, похожими на падающую каплю, к которым прикрепила подвески из розового жемчуга и золотых кружочков. Но самым изящным было ожерелье из электрона, украшенное жемчужными подвесками. Закончив свою работу, рабыня поднесла к Таиде несколько тщательно отполированных бронзовых зеркал, на обратной стороне которых были выгравированы мифологические сцены из жизни Афродиты.
– Довольна ли ты, госпожа? – спросила рабыня Таиду, внимательно разглядывающую свое лицо и прическу.
– Как ты находишь меня, Иола? – обратилась Таида к Иоле, вбежавшей в комнату и принявшейся рассматривать подругу со всех сторон.
– Ты прекрасней всех. Боги лишат зрения того, кто увидит тебя и тотчас же не влюбится.
Глаза юной гетеры сияли. Изящная фигурка казалась одновременно и тонкой и гибкой. Таида была божественно хороша.
Раннее майское утро еще хранило ночную свежесть и прохладу.
Гелиана и Таида решили идти до храма Афродиты пешком в сопровождении двух рабов. По лестнице они спустились с холма, на котором располагалась школа гетер, и, миновав безлюдные богатые кварталы, виноградники и оливковые рощи, приблизились к обширным садам храма Афродиты Коринфской.
