– Что ты пытаешься мне сказать? Мама, родная, я так рада, что ты пришла ко мне. Мне так не хватает тебя.
Долгое время мать лишь открывала рот, как рыба, и лишь потом слова вырвались из глубины ее сердца.
– Возвращайся в Афины, дочка. Уже пора… Ты рождена, чтобы прославить этот город. Жизнь коротка. А тебе предстоит многое совершить. Ты достойная дочь своего города. Ты украсишь его своим присутствием. Возвращайся…
Таида проснулась на рассвете.
Слова матери, услышанные во сне, взволновали и заинтриговали Таиду. Ее охватило чувство тревоги и любопытства.
Откинулся занавес, отделяющий комнату Таиды от комнат других учениц, и наставница, войдя к Таиде, ласково приветствовала ее. Присев на край ложа, она нежно погладила лицо любимой ученицы.
– Пусть этот день навсегда останется в твоей памяти, и пусть все мужчины, которые когда-либо увидят тебя, почувствуют к тебе любовное влечение, дорогое дитя. Запомни!.. Если женщина любит по-настоящему, она подчиняется велению своего сердца. Часто это заканчивается трагически, но пока она испытывает такую любовь, она подобна божеству, она прекрасна.
– Не знаю, смогу ли я ощутить такую любовь, – задумчиво проговорила девушка.
– Мне кажется, что ты – избранница судьбы.
– Что ты хочешь этим сказать, Гелиана?
Гелиана пристально разглядывала свою ученицу, пытаясь угадать ее судьбу.
– На свете нет такого мужчины, если, конечно, он нормален, который устоял бы перед тобой. Даже если это царь…
Сказанное наставницей перекликалось с услышанным во сне и соответствовало ее тайным мечтам. Она достойна любви царя!
– Ты должна одновременно очаровывать и повелевать. Все будет хорошо. Я провожу тебя.
И, сделав знак рабыне заняться туалетом Таиды, наставница вышла из ее комнаты.
Рабыня растерла Таиду смесью миндального и оливкового масел: умелые пальцы массировали каждую мышцу, каждый изгиб, не остались без внимания пальцы рук и ног. Таида закрыла глаза и полностью расслабилась. Закончив массаж, рабыня сняла остаток масла с тела девушки, накрыв его мокрой теплой простыней.
Из ящичка, сделанного из черепахового панциря, рабыня вынула набор алебастровых флакончиков и, расставив их вокруг себя, снова принялась за работу. Теперь настал черед благовоний, незаменимых помощников любви. Греческие красавицы достигли необычайного искусства в применении душистой косметики; каждая имела свои излюбленные ароматы, идеально соответствующие ее типу кожи, внешности и темпераменту.
