– Самос! Родина великого Пифагора! Здесь он беседовал с выдающимся поэтом Эллады Анакреонтом, – указав на остров, рассказывал Агафон. – Как жаль, что мы проплываем мимо и нам не удастся его осмотреть.
– Пифагор считал, что все, нами видимое, есть выражение числа, невидимого и вечного. Все сущее – воздух, вода, земля – вторично по отношению к числу.
– Ты великолепно образована, афинянка! – в восхищении воскликнул рапсод. – Кстати, именно благодаря Пифагору в язык ионян вошло слово «философия» – страсть к мудрости.
Они помолчали.
Вскоре корабль, обогнув остров, вошел в широкий пролив, отделяющий Самос от материка.
– По своим очертаниям остров Самос напоминает барашка, обращенного головою к Азии, – рассказывал Агафон. – Очертания острова совпали с направлением переселения ионийцев, бежавших на материк от бедствия, погубившего Трою – землетрясения. Так на азиатском побережье появились ионийские города, от которых Самос отделен проливом.
Справа по борту в легкой дымке показались едва различимые очертания Ионии.
Таида искоса посмотрела на Агафона. За все время их путешествия он ни разу не прикоснулся к ней и не позволил себе ни одного многозначительного взгляда, намека или нескромного замечания.
Он перехватил ее взгляд и, догадавшись, о чем она думает, сказал:
– В моем возрасте достаточно радоваться твоей красоте. Тебе никто никогда не говорил, что некоторые мужчины предпочитают умную беседу плотской любви?
Таида только улыбнулась в ответ и почему-то, вспомнив Александра, спросила:
– А что ты думаешь об Александре, царе Македонском?
– Ему слишком везет. Счастье недолговечно, – после недолгого раздумья начал Агафон. – Вавилонские мудрецы полагают, что счастье и несчастье – это две гири, колеблющие чаши весов. Если счастье сильно перевешивает, то это может привести к такому резкому повороту, что человек летит в пропасть и ничто его не в силах удержать.
Таиду оглушила мысль, слетевшая с уст Агафона.
Триера вошла в гавань Милета.
Среди встречающих на пристани Таида не увидела Птолемея, и в сердце ее невольно закралась тревога.
Но, как только она ступила на берег, крепкие руки обхватили ее сзади и подняли вверх, а когда опустили, то перед ней стоял довольный улыбающийся Лисипп.
– Мне приказано встретить тебя!
На лице Таиды было удивление, которое не укрылось от скульптора.
– Птолемей и Александр направились навстречу Дарию! Да сопутствует им удача! – пояснил Лисипп.
Таида подошла к Агафону, чтобы попрощаться. Он вытащил из-под своего гиматия свиток и подал ей в руки.
