— У меня нет газет, — вяло так огрызнулся Бородач. — Я их не читаю.
Тогда я попросил у него какой-нибудь бумаги, взамен газет. И так же вяло, еле шевеля губами он сказал, что внизу под лестницей лежат рулоны обоев. Я спустился вниз, нашел под лестницей обои, оторвал от одного рулона пару кусков, заставил Васю разуться и вместо мокрых носков обмотать ноги бумагой.
Домой мы добрались благополучно. Уже в автобусе я вспомнил про бутерброды моей матери, и мы их съели один за другим. В город мы приехали уже в сумерках, и было очень весело смотреть, как к нам приближаются его огни.
Прошло две недели. Тоже было воскресенье. Мать в этот день не работала. Она напекла пирожков, а потом лежала на диване в халате и смотрела телевизор. Мы никого не ждали. И тут раздался звонок в дверь.
— Открой, — сказала мать. — Только сначала посмотри в глазок.
Я посмотрел в глазок — перед нашей дверью стоял незнакомый человек, большой такой, очень крупный. Я не очень-то разбираюсь в одежде, но и я заметил, что он хорошо одет — в плаще и белой рубашке с галстуком.
— Кто вам нужен? — спросил я, чуть приоткрыв дверь.
— Ты меня не узнаешь? — спросил в свою очередь знакомый голос.
Я присмотрелся, — конечно, это был Бородач, только гладко выбритый, без бороды. Я впустил его. Он вошел в комнату и, казалось, стал еще крупнее, заполнил собой нашу маленькую квартиру. Мать запахнула халат, вскочила с дивана и закричала:
— Кто вы такой? Что вам от нас надо?
— Я… — Бородач выдержал паузу и дал матери немного успокоиться. — Я… сосед дяди… друга вашего сына…
Для моей матери понять это было слишком сложно.
— Кто-кто? — переспросила она.
— Сосед дяди друга вашего сына, — терпеливо повторил Бородач.
— Да, — подтвердил я. — Это сосед дяди Васи Че.
— Нам надо поговорить, — сказал Бородач.
Мы зашли ко мне в комнату (в конце-концов у меня же есть своя-моя комната, которую мать называет «твоей», то есть, «моей») и предусмотрительно плотно закрыл дверь.
— Как ты думаешь, — спросил Бородач, — чего хочет от меня Учитель?
— Я думаю, — я сказал. — Он хочет, чтобы вы передали от него «привет» другим ученикам. Ведь он их ждет, а они не могут выйти за земные пределы.
Бородач опять взорвался, да, Учитель прав, он был очень нетерпеливым:
— Они не могут, а ты можешь! Ты можешь! Я не могу, а ты можешь! Щенок, сморчок, гусеница! Ты можешь! — закричал Бородач.
— Могу, — сказал я. — А с гусеницей вы, конечно, переборщили.
— Переборщил, — сказал Бородач и сел на мою кушетку. От его тяжести она затрещала. — Не беспокойся, я тебе новую куплю.
