– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Может быть, ожоги?
– Тоже нет. Ты что, всерьез поверил этим байкам о колесе?
Уайклифф сделал неопределенный жест рукой и ничего не ответил.
– В тот день, когда я замечу, что ты упустил что-то в своем расследовании, я дам клятву оставаться до смерти целомудренным. – Фрэнкс отпер стол и достал из ящика полиэтиленовый пакет. – Это его часы. Остановились на двенадцати.
– Что можно сказать о пуле?
– Тесса, покажи ему.
Девушка встала и включила световое табло, на котором были укреплены два рентгеновских снимка.
– Смотри. Пуля застряла у самой глазницы. Она расплющена, из чего мы делаем вывод, что пуля свинцовая, двадцать второго калибра. Я ее извлек, но тебе нужно обратиться к эксперту-баллистику, чтобы он подтвердил ее калибр.
– Что можно сказать о входном отверстии?
– Находится в задней части шеи на уровне четвертого шейного позвонка. Пуля прошла сквозь трапециевидную мышцу, разрушила тело позвонка и дальше двигалась наискосок и чуть кверху. Само входное отверстие маленькое, и я сказал бы, что при выстреле дуло находилось в каком-нибудь дюйме от шеи несчастного.
– Значит, либо дуло было поднято, – кивнул Уайклифф>; – либо Риддл наклонился.
– Но не очень низко, во всяком случае.
– Что насчет кровотечения?
– Поразительно, но ни один крупный сосуд не залет только несколько мелких. Но немного крови все же вытекло.
– Какая группа?
– Вторая, резус положительный.
– Все соответствует.
Не так-то легко выбросить тело в море, если, конечно, не имеешь лодки. Проще всего сделать это с мола или пирса. Но там всегда люди, а ночью сторожа. Непроизвольно мысли Уайклиффа перекинулись на бассейн за домиком на сваях. А что, если?…
– Еще кофе? – Тесса наклонилась к нему с кофейником, и до него донесся запах дорогой парфюмерии.
– Риддл подозревал, что болен акромегалией. Это действительно так?
– Да, – помрачнел Фрэнкс. – Но каких-либо серьезных изменений в организме я не отметил. Возможно, заболевание начало бы прогрессировать с возрастом…
Уайклифф отправился в отель и добрался туда как раз к полуночи. Ночной портье отсутствовал, но у Уайклиффа был ключ, и он сам открыл дверь и вошел в пустынный вестибюль. У конторки висели на стене различные объявления, среди них Уайклифф увидел таблицу расписания приливов. Он провел пальцем по колонке цифр. В пятницу, в ночь на тридцатое октября, прилив достиг наивысшей точки в 23.25.
