— Это зов Фауста. Только такому смельчаку могло это удаться. Только он, отважнейший, мог решиться с такой силой стучать в медные врата преисподней. К делу! Человек, подобный ему, стоит тысячи жалких бездельников, которые грешат как нищие и самым обыденным способом попадают в ад.
И он обратился к дьяволу Левиафану, своему любимцу:
— Тебя, самого утонченного соблазнителя, самого жестокого ненавистника рода человеческого, я прошу подняться на землю и завладеть душой этого смельчака, оказывая ему опасные услуги. Лишь ты сумеешь пленить и насытить жадное сердце и гордый беспокойный дух отважного, а потом ввергнуть его в отчаяние. Поднимись и рассей туман школьной премудрости в его мозгу. Пылающим огнем сладострастия сожги в его сердце благородные юношеские чувства. Открой перед ним сокровища природы, окуни его в жизнь, чтобы он ею пресытился как можно быстрее. Пусть видит он, что порок люди венчают лаврами, а справедливость и невинность попирают ногами. Таков ведь их обычай. Покажи ему страшные, уродливые сцены человеческой жизни. Пусть о и перестанет понимать ее смысл и цель и за этими ужасами уже не видит больше промысла и долготерпения предвечного. И когда наконец порвется связь между Фаустом и остальным миром,!когда утратит он веру в высокое назначение своего рода, когда огонь чувственности и жажда наслаждений угаснут в нем, когда ничто уже больше не будет ему дорого и червь раскаяния начнет точить его совесть, тогда только открой перед ним с присущей тебе адской силой все последствия его деяний и его безумия и покажи ему, как они отразятся на будущих поколениях. И когда отчаяние овладеет им, низвергни его в ад и вернись к нам победителем.
Л е в и а ф а н: Сатана, почему ты снова обращаешься ко мне? Ты ведь знаешь, что мне уже давно опротивел весь род человеческий и самая земля, место его бессмысленных деяний. Что можно сделать из этих жалких творений, неспособных ни на добро, ни на зло? Золото, честолюбие или сладострастие быстро превращают в подлеца того, кто в свое время гнался за призраком добродетели. А те одиночки, которые все же решаются вступить на путь порока, поворачивают обратно с полдороги, испугавшись призраков своего жалкого воображения. Будь это хотя бы горячий, гордый испанец, мстительный, коварный итальянец или веселый, сластолюбивый француз! Но немец?! Ведь это ленивые чурбаны, рабски преклоняющиеся перед знатностью и богатством, перед всякими выдуманными различиями между людьми. Они воображают, что их государи, что сильные мира сего сделаны из лучшего материала, чем они сами. Они считают себя героями, когда позволяют убивать себя во славу своих правителей или продавать на убой другим государям
