— Кис-кис-кис-кис, брысь. Иди отсюда, дорогая, у меня совсем нет еды, — прошептала Эллис, всхлипывая.
Она немного испугалась, это вполне нормально. И лисичка за ветвями тут же притихла. Вот что значит по-доброму поговорить с существом.
— У меня нет еды, я тоже хочу есть. И еще я хочу в душ и пить. И мне завтра опять придется таскаться в этом платье, а на нем уже осел слой морской соли. Обидно, когда у тебя всего одно платье и нет ни еды, ни крыши над головой, ни мужчины. Ты меня понимаешь?
Лисичка тявкнула.
— Ты совсем ручная, — догадалась Эллис, — поэтому все понимаешь. Веди себя тихо, Макс собирался выспаться. Если ты думаешь, что он меня волнует, ты ошибаешься. Таких твердолобых, упертых, уверенных в своей неотразимости парней я терпеть не могу! Ты хочешь об этом поговорить? Нет? Вот и я не хочу. Конечно, приходится мириться с тем, что на почве голода возникают противоестественные галлюцинации и он кажется мне очень даже привлекательным и самым лучшим на земле, но это только на пустой желудок. Сытая, я бы ни за что об этом не думала. Ты же не находишь его маняще-влекущим, раз пришла ко мне? Я чувствую, что ты тоже женщина и мы найдем общий язык. Скажи, пожалуйста, на этом острове где-нибудь можно добыть еды?
Лисичка грустно тявкнула, вильнула хвостом и потерялась в темноте.
— Жрать здесь нечего, — констатировала разочарованная Эллис, откидываясь на свою личную траву. — Противоестественные галлюцинации будут продолжаться.
Она посмотрела в сторону шалаша Макса. Из-за шума океана не услышала, что он там делает.
— Спит, наверное, крепким сном, — сварливо прошептала Эллис. — И не предпринимает никаких попыток! Как непорядочно с его стороны. А я тут, одинокая и брошенная, мучаюсь сомнениями и страхами. И разговариваю с дикими зверями! Ужас. Нет, в этом мужчине нет ничего человеческого. Завтра на него обижусь. За что? Не знаю. Для профилактики, возможно.
Малоприметный, облезлый грязно-белый катер, нагруженный по максимуму непрозрачными полиэтиленовыми мешками с порошкообразным содержимым, отчалил от пристани ближе к вечеру и медленно поплыл по неспокойной воде.
— Штормит, зараза, — недовольно поморщился здоровенный накачанный бородач со злыми глазами недовольного всеми и всем человека.
— Нужно было переждать, Блейк, а не соваться в пасть к морскому дьяволу, — заерзал рядом с ним лысый, простоватый на вид мужичок, источающий вокруг себя одно сплошное сомнение.
— Ты опупел, Чарли?! Я не могу держать это в доме! — Бородач кивнул на мешки. — Молли и так что-то подозревает, эта стерва в любой момент может вызвать полицию.
