Макс ворочался на неудобной постели из естественного материала. Знала бы Челси, всю свою сознательную жизнь гоняющаяся исключительно за натуральными материалами, на чем сейчас лежит ее босс! А какое у него ужасающее соседство! Если не считать птицу, восседающую на кладке — кстати, хорошо, что она вернулась, совесть не будет мучить, — а взять странную девицу сомнительной внешности с пугающими манерами. Впрочем… — Макс перевернулся на бок, думая, что так ему будет удобнее, — впрочем, не так уж она сомнительна внешне. Если не брать во внимание ее вредный характер, мятущуюся сущность и прочие комплексы, девица вполне привлекательная, хоть и худа, как велосипед. Макса больше привлекал другой, сексапильный тип женщин. У этой Эллис нет ни одной аппетитной округлости… Как же хочется есть! Чертов аргентинский салат был такой вкусный, но бестия Каролина отвлекла его тупым разговором, и он постеснялся доесть.
Макс полез в карман брюк за жевательной резинкой. И все-таки, как подумал он, она добрая девушка, раз отдала мне еду. Еду! Кто бы мог подумать, что Максимилиан Гринберг станет называть едой жевательную резинку! Разумеется, он не сноб, и стал состоятельным совсем недавно, но никогда еще не докатывался до такого, что ему нечего положить в рот.
У нее приятный смех, неожиданно подумал Макс, переворачиваясь на другой бок. Он вспомнил, как естественно и по-детски заливисто смеется Эллис. С улыбкой на устах под мерный шум океана он уснул.
Глубокой ночью Эллис разбудил странный звук. Она открыла глаза и напряглась — рядом с ней за ветвистой перегородкой кто-то молчал и напряженно сопел.
— Вернитесь к себе, — прошептала Эллис. — В конце концов, это просто неприлично — рваться в постель к порядочной девушке.
Но этот кто-то уходить не собирался, вместо этого его влажный нос уткнулся в перегородку там, где лежала рука Эллис.
— Что вы себе позволяете?! — возмутилась она. — Сначала научитесь сдерживать свои чувственные порывы, а потом мы поговорим.
Разговаривать с Эллис никто не собирался, но сопение и кряхтенье продолжалось.
— Я понимаю, трудно устоять перед соблазном, но, Максимилиан, между нами нет ничего общего… — Голос Эллис дрогнул, в нем появились кокетливые нотки.
Существо слабо тявкнуло, и Эллис поняла, что это не Макс. Она едва не закричала, но вспомнила, что Макс собирался хорошенько выспаться, и зажала рот рукой.
— Кто ты?
Яркая луна, когда Эллис привстала, чтобы лучше рассмотреть ночного гостя, осветила мелкую собачку с пушистым хвостом. Соображая, что собаке на острове взяться неоткуда, Эллис решила, что к ней в гости наведалась лисичка, промышляющая мышами и другими мелкими грызунами.
