— Как далеко мы ушли, когда ты перестала называть меня «Ваше Величество», — сказал он, дразня ее.
Эрин прикусила губу.
— Вы абсолютно правы, сир. Примите мои извинения за то, что не оказала Вам должного почтения.
— О, нет, только не начинай все сначала. Я пошутил.
— Но Вы сделали важное замечание, — сказала она и была вынуждена добавить: — Сир.
Дэниел свернул на обочину, остановил машину и прижал Эрин к себе. Он поцеловал ее так, чтобы напомнить обо всем, что у них было, и намекнуть на то, чего еще не было, но непременно будет. А затем отстранился от нее.
— Я так думаю, мы уже прошли этап, когда можно было называть меня «сир», — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.
Она медленно кивнула.
— Думаю, да. Но что мы будем делать, когда прибудем в Алтарию?
— С этим мы разберемся позже, — сказал он ей и завел машину.
Эрин могла лишь кивнуть. Она чувствовала острую боль в груди, думая о том, как их отношения должны будут измениться, когда Дэниел окончательно переедет в Алтарию.
Дэниел свернул на длинную подъездную дорогу, ведущую к прекрасному большому особняку красного кирпича георгианской эпохи.
— Дом, милый дом, — грустно сказал он.
— Он такой красивый и такой большой, — восхищенно произнесла Эрин.
— Мои родители хотели иметь большую семью и большой дом.
— Сколько же у них детей? — спросила Эрин.
— Они воспитали девять детей, — сказал он и остановил машину перед домом. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто пыталась представить себе, каково это — иметь столько братьев и сестер? Никогда не будешь чувствовать себя одиноким.
— Никогда не будешь один, — поправил он ее сухо. — И я бы не променял никого из них на все королевские сокровища Европы, как и мои родители.
Им открыла дверь экономка. Эрин поразилась размеру холла, огромной люстре, красивой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.
Эмма Розмэри Коннелли вошла в фойе, как всегда держась с врожденной элегантностью и грацией. Она с любовью посмотрела на своего старшего сына.
— А вот и ты, — сказала она, и Дэниел обнял ее. — В последнее время мы мало тебя видим.
— Готовился к новой работе, — сказал ей Дэниел.
— Конечно. Я знаю, что больше никогда не увижу тебя, когда ты уедешь в Алтарию.
— Никогда? Ты преувеличиваешь. Папин самолет вполне может перелететь Атлантику, — сказал Дэниел и подмигнул Эрин. — Ну и насколько я понял со слов Эрин, народ Алтарии был бы очень рад визиту бывшей принцессы Эммы.
Эмма переключила свое внимание на Эрин.
