Ломоносову на подобной же установке удалось большее - он независимо от французского физика Л. Г. Лемонье обнаружил с помощью "электрического указателя" электрическое поле в атмосфере при отсутствии молнии и грома. Он наблюдал и в электрометре различные искры, которые классифицировал (мы уже говорили об этом) как "синеватые", "ясные синеватые", "весьма красные", "вишневые". Ничего подобного Рихману наблюдать не удалось, и поэтому Рихман не соглашался с Ломоносовым.
Особенно широкий размах приобрели исследования летом 1753 года. На 6 сентября того года назначено было ежегодное публичное собрание Академии наук, на котором оба ученых должны были выступить с докладами по атмосферному электричеству. Времени оставалось мало, и ученым нельзя было пропускать ни одной грозы.
Вот почему, едва только 26 июля с севера поднялась большая грозовая туча, оба ученых заспешили к своим инструментам. Туча была гигантской, внутри нее грохотали громы, она черной стеной надвигалась на Васильевский остров, где жили Ломоносов и Рихман. Стояла страшная духота. Дождя не было. Все жители захлопывали ставни, спасаясь от возможных ударов молний.
"Сперва - пишет Ломоносов, - не было электрической силы, но через некоторое время она появилась и из проволоки стали выскакивать искры при приближении к ней проводящих предметов. Внезапно гром чрезвычайно грянул в то самое время, как я руку держал у железа и искры трещали... Все от меня прочь бежали, и жена просила, чтобы я прочь шел". Кончилось тем, что решительная жена Ломоносова потребовала, чтобы он отошел от приборов и садился за стол поданы были щи. И Ломоносов подчинился. "Да и электрическая сила почти перестала".
Рихман побежал домой, завидев первые же признаки грозы. Он захватил с собой гравера Соколова, который должен был зарисовать опыты.
Прибежав домой, и не переменив даже парадного костюма, Рихман устремился к своей установке. Шелковинка электрометра была вертикальной, то есть в таком именно положении, в котором она и должна была быть по представлениям Рихмана молнии еще не было, а "гром еще далеко отстоял".
"Теперь нет еще опасности, - сказал Рихман Соколову, - однако, когда туча будет близко, то может быть опасность".
Он повернулся к электрометру и тут прямо в лоб его ударил голубоватый огненный шар. Раздался страшный грохот, и оба - Рихман и Соколов - упали, первый - на сундук, второй - на пол.
Жена Рихмана, услышав грохот в сенях, вбежала туда и увидела мужа бездыханным, а Соколова - оглушенным. Она попыталась восстановить мужу дыхание, но тщетно. Кликнуты были люди и посланы бегом за лекарем и за Ломоносовым. Ломоносов писал впоследствии: "Прибывший медицины и философии доктор X. Г. Кратценштейн растер тело ученого унгарской водкой, отворил кровь, дул ему в рот, зажав ноздри, чтобы тем дыхание привести в движение. Тщетно. Вздохнув, признал смерть..."
