. А ее первое появление на бале у Апраксиных произвело в светском обществе настоящий
fureur. Как пишет один из мемуаристов, в ее присутствии „померкли“ первые красавицы двора Екатерины Алексеевны, графини Строганова и Брюс.
Григорий Орлов напрочь забыл про Питта и проводил время с Хвостининым, в надежде лишний раз встретиться с его сестрой. И она подавала ему все более отчетливые знаки внимания. Хотя сам Петр Хвостинин выписал к себе сестру в расчете на выгодную партию с человеком более солидным в отношении возраста и капитала. Но Елизавета Хвостинина обладала характером столь же порывистым, как и ее брат, и притом натурой романтической и страдальческой, готовой всю себя посвятить внезапно вспыхнувшему чувству.
События исторические, вызвавшие потрясения во всей России, не обошли собой и Хвостининых. Братья Орловы состояли в заговоре против императора Петра III в пользу его несчастной супруги. Григорий же, даром что объявил себя рыцарем и трубадуром Елизаветы Хвостининой, умел утешить и брошенную мужем Екатерину.
Первого мая, в день празднования мира с Пруссией, заключенного неделей ранее, а для армии российской в день ее высшего позора, Алексей Орлов в кругу единомышленников объявил, что император только что приказал арестовать свою жену и сына и лишь заступничество принца Голштинского Георга, дяди Екатерины, спасло ее от заключения в Шлиссельбург. Он предложил офицерам-преображенцам П.Б. Пассеку, С.А. Бредихину, М.Е. Баскакову, А.С. Хвостинину и князю Ф.С. Барятинскому, брату императорского адъютанта, войти в заговор с целью свержения власти ненавистного тирана и предателя интересов Российского государства. Все согласились, кроме Петра Хвостинина. Его ответ ошарашил всех, кто при этом присутствовал: гвардии поручик Хвостинин заявил, что он присягу давал государю императору Петру Федоровичу и нарушать ее не намерен ни в угоду другу, ни из жалости к государыне, ни даже для спасения Отечества. А ему, Алексею, и всем остальным Бог судья.
Итак, в заговоре в пользу будущей императрицы Петр Хвостинин участия не принял, но и не донес о нем начальству, как это сделал его однополчанин поручик Петр Измайлов, из случайного разговора узнавший о готовившемся свержении императора. В день, когда свершился coup d'état — 28 июня 1762 года, Хвостинин не стал, подобно тому же Петру Измайлову, а также секунд-майору Петру Волкову и майору Шепелеву, останавливать солдат-преображенцев. Он спокойно и даже „в некоторой задумчивости“ ходил по полковому двору, ни с кем не вступая в беседы. Но уже 7 июля, в день объявления Высочайшего Манифеста о кончине императора Петра III „обыкновенным и прежде часто случавшимся ему припадком гемороидическим“, он подал рапорт о бессрочном отпуске из полка в связи с внезапно открывшейся болезнью сестры и намерением самого Хвостинина вскорости жениться. Рапорт был немедленно удовлетворен, и отставной гвардии поручик, отбыв в свое смоленское имение, стремительно сочетался браком с девицей Пелагией Обольяниновой пятнадцати лет, единственной дочерью соседа его, отставного гвардии подполковника Семена Петровича Обольянинова, бывшего его батальонного командира».
